Хера себе поворот! На меня будто гранитная плита обрушилась.
— Славик, расшифруй, что несет твоя жена?! — громко и четко сказал, чтоб до него дошел смысл вопроса.
Городовой шмыгнул, прижимая Таню и воротя от меня унылую морду.
— Уходи, Ризван, и больше никогда не появляйся мне на глаза. Может ты и считаешь себя всесильным, но поверь, если я еще раз тебя увижу, то без сомнения возьму грех на душу. Отец, оставшийся дважды без своего ребенка это страшное оружие. Мне больше терять нечего…
Славик подхватил Таню крепче и повел обратно к дому. В дверях послышались шаги и голоса медиков.
— Это полный пиздец…Похоже, Нелли наложила на себя руки! — сказал Марат за моей спиной.
Я уже и сам понимал, что неспроста вся эта кутерьма закружилась. И менты, и скорая, и Городовые, потерявшие страх и интеллигентный облик…
— Чушь какая-то. Не могла девчонка вскрыться, — я вспоминал, что вчера не настолько сильно обидел ее. Да и моя златовласка детдомовская. В ней чувствовалась сила бойца, стальной стержень характера, несмотря на нежный девичий облик.
Расталкивая соседей, ушлепки обступили входную дверь, как врата в рай, я схватил за шкирку ближайшего ко мне пацаненка в погонах. Видно, он участковый, потому что старался всех успокоить и расспросить свидетелей.
— Что здесь случилось? Быстро, четко, по существу, — приказал я зеленому.
Меня в городе каждая собака знает из-за благотворительного общества и рекламы аудиторской компании. Еще и когда был в адеквате занимал призовые первые места в спарингах по дзюдо и в борьбе за чемпионский пояс по боксу. Мент не стал увиливать, глянул снизу вверх в мое хмурое лицо и сразу все выдал, как на духу.
Не удивлюсь, если он из-за моего грозного вида от страха в штаны наложил.
— Вызов поступил полчаса назад. Молодая девушка, в возрасте восемнадцати лет, совершила суицид. По прибытии у изголовья кровати обнаружили несколько конвалют от сильных психотропных и спазмолитических препаратов, — участковый с дрожью в голосе закончил свой рассказ, — Дежурный врач скорой помощи констатировал смерть. Летальный исход наступил за час до нашего прибытия. Городовые нашли свою дочь уже мертвой. Нам придется забрать их в отделение, для допроса. Они переворачивали тело девочки и пытались откачать ее… Пустите, мне больно… — пропищал мент. Я и не заметил, как до хруста костей сжал его предплечье.
Гребанный мир! Девочка моя покончила жизнь самоубийством… Из-за меня…
Глава 33
— Брат, прошу, остановись, — на мои плечи навалился Марат и Эмир. Пытались сдержать зверя, но тщетно. Пот стекал с носа и бровей, заливал глаза и разъедал. Но я не чувствовал боли. Полностью атрофированное тело, нуждающееся в чужой боли, чтоб заглушить свою.
Питбули в яме в нескольких шагах от нас рвали друг другу пасти. Даже эти разъяренные псы, учавствующие в коммерческом бое, казались менее дикими, чем я.
— Пошли на хер, — рявкнул я, раскидывая братьев и захлопнул за собой сетку.
Пятый бой за ночь, а я ощущал прилив адреналина и жажду крови. Челюсть тряслась, как у питбулей. Перекусить бы глотку сопернику и ощутить металлический соленый вкус его боли во рту.
В этот раз моим соперником был молодой пацан. Сопляк, лет двадцати. С виду крепкий, накаченный и намазанный бабским маслом для красоты шоу.
Зрители ревели и вопили, заглушая лай собак и удары моего сердца. В этом хаосе мне становилось легче заглушить зов разума и упреки совести.
А еще отвлечься и не думать о ней…
Вторая моя девушка, которую я полюбил, теперь я уже в этом не сомневался, ушла из моей жизни навсегда. Рассчиталась за знакомство со мной своей жизнью.
После похорон Нелли прошло девять дней. И я знал, что малышка попала в рай, оставив меня гореть в аду.
Каждый прожитый день теперь напоминал мне мучительное унылое дерьмо, в котором я захлебывался и не видел просвета.
Чем я настолько прогневил Аллаха, что все кто рядом со мной обречены на страдания и смерть?!
Сопляк оттолкнулся от сетки, несколько раз ударил кулаками по ней, вызывая восторг зрителей. Я стоял монументально. Просто ждал, когда он приблизится. Прошлые бои я закончил досрочными нокаутами. Разъебал соперников несколькими ударами, в которые вложил всю свою ненависть к себе, к своей дерьмовой участи.
А сейчас, глядя на этого намасленного петуха, решил действовать от обратного.
Когда этот клоун подошел ближе и замахнулся кулаком, я принял удар с широко раскрытыми глазами. По ребрам прошла волна острой боли. Кайф! Я еще могу что то чувствовать.