Рука Зелмана уже вовсю гуляла под легкой блузкой Розы, поглаживая ее живот и талию, но, строго не поднимаясь выше. От каждого прикосновения Зелмана девушку бросало то в жар, то в холод, заставляя ее вздрагивать и мысленно молить о пощаде. Он растягивал удовольствие, со свойственной ему медлительностью коснувшись того самого бантика и ловко от него избавляясь.
— Продолжим, — ухмыльнулся Зелман, разорвав поцелуй. На последок он все же еще раз прикусил губу девушки, тем самым, вызвав приглушенный стон. — Готова? — ладонь его легла на пуговки — единственную преграду, разделявшую похотливый взгляд Аркура и нежное, но такое беспомощное, тело Розы.
Она была прекрасна в своей беспомощности, Зелман восхищался ею.
Никакая наложница не способна была показать такие же чувства. Роза же, такая хрупкая, юная и невинная, казалась аристократу истинным произведением искусства, созданным жизнью. Его восхищало покрасневшее и смущенное лицо девушки, ее жесты и то, как неловко она пыталась отстранить его либо же прикрыться руками. Каждое ее движение, каждый стон и каждый вздох распаляли страсть, с каждой секундой накаляя пространство между двумя телами. Между телом юной девушки, прижатой к холодному кирпичу, и телом молодого мужчины, склонявшегося над ней и вжимавшего девушку в стену.
— Не делай этого, — прошептала Розмари, глядя в глаза Зелмана, и осознавая, что ее мольба бессмысленна. Настолько желанна она была для него, что лишь в одном взгляде аристократа содержалась порция страсти, способная заставить девушку упасть в обморок, если она еще на несколько минут продлит зрительный контакт.
— Не могу, — покачал головой Зелман. — Может, и хотел бы, да не могу. На счет три. Раз…
Роза вспомнила, за какой краткий промежуток времени Аркур помог ей расстегнуть кофту, когда она была у него в гостях. Может, оно и к лучшему? Не будет времени сильно смущаться, он сделает все быстро.
— Два…
Перед глазами пронеслась вчерашняя стычка с ним в библиотеке и вытекающее из нее событие. Мягкие подушки, сбитые простыни, горячие ладони Зелмана, обжигающие поцелуи…
— Три, — в этот момент он расстегнул верхнюю пуговицу, но не поспешил приступать ко второй. Черт, решил и дальше растягивать эту сладкую пытку.
— Зелман, пожалуйста.
— Что?
— Быстрее, прошу, — взмолилась Роза.
— Хочешь этого? — сладкий шепот, прямо над ухом. Зелман игриво лизнул мочку уха девушки, заставив ее зажмуриться. Еще одна пуговица была расстегнута.
— Да…
— Раз уж ты настаиваешь… — легкий укус, да, именно укус, а не нежный поцелуй, в шею. Третья преграда расстегнута. Зелман отстранился, сверху вниз взглянув на Розмари.
Покрасневшая от смущения, дрожащая как осиновый лист, в расстегнутой блузке, прикрывающая грудь руками. Такая милая и беззащитная.
Сломленная.
Аристократ достиг своей цели. Он сломал такую хрупкую и в то же время неприступную Розу. Нет, он не утратил к ней интереса, но…
— …пожалуй, на сегодня наказания хватит. Идем, — коротко бросил он, отворачиваясь.
— Это было твое наказание? И все?.. — удивленно подняла глаза Розмари, взглянув в спину аристократа.
— Да. Застегивай блузку, и пойдем, Рей наверняка уже заждался.
3.06
Как выяснилось по возвращении домой — званый вечер закончился еще тогда, когда Розмари скрывалась от Зелмана в цветочной беседке. Тогда же, Рей закончил переговоры с Раулем и они, придя к обоюдному согласию, разошлись. Повстречав Зелмана около дома, Рей забеспокоился и попросил друга найти Розмари и привести ее домой. Сам он этого не сделал лишь по причине того, что граф пожелал закрепить их «союз» рюмочкой коньяка в ближайшем ресторане.
Домой они прибыли почти одновременно. Встретившись в полумраке коридора, Рей и Роза долго стояли в полной тишине. Аристократ изучал девушку взглядом, а она лишь упорно отворачивалась, глядя в пол и не поднимая глаз.
Одной из прекрасных черт Рея была понятливость. Ему не следовало объяснять, что Розмари сбежала не по своей воле и все это лишь глупая случайность. Нет. Он молча обнял девушку, затем, игриво пощекотав, подхватил на руки и, под буйные протесты рискующей упасть Розы, отнес ее в комнату. Смирившись со своим положением, девушка лишь смущенно уткнулась лицом в плечо Рея, обхватывая его шею руками.
Второй из списка его прелестных черт выступала ненавязчивость. Поняв, что с его любимой что-то не так, он лишь уложил ее на кровать (правильнее было бы написать, уронил). Сам Рей прилег около нее и опустил голову на грудь девушки. Закрыв глаза, он просто прислушивался к ее сердцебиению и тихим, мерным вздохам. Далее не последовало никаких расспросов, никаких рассказов о диалоге с графом. Аристократ знал, что Роза не интересуется его бизнесом.
Сколько они так пролежали эти двое и сами толком не знали. Девушка молча перебирала пальцами густые черные волосы Рея. Тот же, в свою очередь, также молча, прижимался к ней, закрыв глаза, и обнимая свою возлюбленную Розмари.
— Я тебя люблю, — прошептала Роза, зарываясь пальцами в волосы Рея. — Сильно-сильно люблю. И никому не…
— Тсс, — подняв голову и улыбаясь, аристократ мягко приложил палец к губам девушки. — Я тебя никому не отдам, мое сокровище. Любимое сокровище. Моя возлюбленная, Розмари.
— Хочешь, я тебе почитаю? — улыбнулась Роза. — Недавно дочитала интересный роман.
— О чем он был? — Рей сменил позу. Теперь он лежал на спине около девушки, а та прижималась к нему, опустив голову на его плечо и чувствуя остатки терпкого запаха его парфюма.
— О добре и зле. О любви и человеческих пороках, — слегка задумавшись, отозвалась Розмари, носом зарываясь в распущенные, и оттого свободно лежащие на плечах, волосы Рея. — О Мастере, который написал роман о Понтии Пилате. О Маргарите, любившей своего Мастера. О Воланде, прибывшем в Москву.
— Это в России? Я там когда-то был, — задумчиво протянул аристократ. — Величественный город. Особенно тот собор, что на Красной площади — очаровал меня. Мне тогда было шестнадцать, как тебе сейчас. Отец налаживал отношения с тамошними компаниями, и взял меня и брата с собою. Ему так и не удалось сотрудничество, — Рей хмыкнул. — В их стране работорговля строжайше запрещена, и любой беглый раб, добравшийся до их границ, может получить документы и стать свободным человеком.
— Это же чудесно!
— Да, и даже на границах таких людей они пропускают. У них довольно интересный политический строй, и они не приемлют работорговлю. Знаешь, я и сам не особо рад тому, что людьми торгуют как товаром, но выбора нет. Именно это оставил мне отец, и я должен продолжать дело всей его жизни, — немного грустно улыбнулся аристократ, поглаживая спину девушки. — Знаешь, у меня есть один знакомый учитель музыки. Он мог бы помочь тебе, а?
— Было бы здорово!
— Отлично. Значит, когда вернемся в Шалле, я обязательно поговорю с ним. А пока, ты могла бы брать уроки у Рауля.
— У графа Орлондского? — Розмари слегка приподнялась, взглянув в глаза Рея. Он не шутил. — Он увлекается музыкой?
— Более того, малышка, он закончил консерваторию. И, услышав сегодня, как ты играла в саду, он сам предложил свою помощь, — улыбнулся Рей, поцеловав девушку в лоб. — Эта мелодия звучала просто волшебно, Роза. Ты настоящий ангел музыки воплоти!
Девушка лишь слегка смущенно улыбнулась, а затем, поддавшись своему тайному желанию, наклонилась к Рею, касаясь своими губами его уст. Он лишь довольно притянул девушку к себе, увлекая ее в ту самую бездну…
***
— Не советовал бы я тебе к нему ходить, — задумчиво протянул Зелман, глядя на собирающуюся Розу. По совету Рея девушка все же решила наведаться к графу.
— Знаешь, меня немного напрягают советы от тебя, — буркнула Розмари, застегивая молнию на курточке.
— Вновь поменяла мнение обо мне? — аристократ лениво оперся о дверной косяк. Ему не предстояло провожать девушку до поместья графа, эту должность он спихнул на Жерара, уже готовившего лошадей.
— Вроде того, — вздохнула Розмари.