— Многие не стали великими при жизни, и это пришло к ним лишь после смерти. Мне вот интересно, а мою музыку люди помнят? — Бах смотрит на меня, пока я медленно поднимаюсь по ступеням. Он идет рядом, словно для него это обычная лестница. Хотя, поскольку это лестница именно моего таланта, то для него она, вполне возможно, будет обычной лестницей. Вроде тех, которыми под завязку напичканы древние замки и дворцы.
— Помнят, — я улыбаюсь.
Удивленно переступаю тридцатую ступеньку. Но как?..
— Благодарю Вас, Розмари.
Он склоняется передо мной в немом поклоне. И я чувствую, что вот-вот проснусь. Что-то так мягко щекочет спину…
3.08
— Проснись…
Рей ласково погладил спину спящей Розмари. Девушка так и заснула вчера в кабинете Зелмана. Собственно, как и сам Рей.
Аркур читал довольно медленно, вдумчиво, но от его спокойного голоса так и клонило в сон. Закончив книгу, он укрыл друга принесенным пледом, а Розу отнес в ее комнату, бережно уложив на кровать.
— Малышка, время завтрака, — он потрепал девушку по волосам. — Подъем.
Розмари нехотя открыла глаза и потянулась, как кошка. Так не хотелось вставать, сил не было противиться себе.
— Не хочу, — лениво улыбнулась девушка, взглянув в глаза Рея.
Салэс задумчиво хмыкнул, продолжая перебирать спутавшиеся пряди светлых кудрей. — Встанешь сейчас — помогу расчесаться, — он подмигнул девушке, наблюдая, как та почти мгновенно вскочила.
Роза, конечно, и сама была в состоянии управиться со своими волосами, но когда ей с этим помогал Рей — процедура становилась втрое приятнее. Аристократ всегда был ласков и нежен с ней, старался не причинять присущей этому процессу боли, тщательно вычесывал каждую прядь. Розмари при этом любила напевать себе под нос мамину колыбельную.
— Знаешь, я почти не помню ее, — как-то сказала девушка, в очередной раз, мурлыча слова из песни. — Мелодию. Если бы помнила — сыграла бы ее
для тебя, — улыбнулась она тогда.
Рей в ответ лишь тихонько рассмеялся. Он уже представлял себе картину, как Роза играет ему на фортепьяно и напевает колыбельные перед сном.
Вот и сегодня, стоило девушке присесть у зеркала и щетке коснуться ее волос, как она вновь начала повторять слова этой детской песенки.
— В сумерках ночной тиши, милая, уснуть спеши. За окном уж бродит ночь, сну она пришла помочь. Там во тьме печальных снов, нету мест для громких слов. Там играет мама, не фор-те-пья-но…
Раздался стук в дверь.
Не дождавшись ответа, в комнату вошел Зелман. Волосы аристократа на редкость были распущены и светлым потоком струились по его плечам. Не каждая женщина города могла похвастаться такими великолепными волосами, такой потрясающей длины. Оно и не удивительно, волосы Зелмана достигали его бедер.
— Если вдруг кто-то еще не одет — я закрыл глаза, — констатировал он, опираясь о дверной косяк. Получив разрешение на просмотр, он окинул взглядом пару, удивленно разглядывающую его наряд.
Одет он был «по домашнему», как и в предыдущие дни, когда парень безвылазно сидел в поместье, лишь изредка прохаживаясь до пляжа и обратно. Темные брюки и красная рубашка. Однако теперь поверх рубашки красовался ярко-зеленый галстук в синюю полосочку. Завидев эту картину, Рей рассмеялся.
— Отставить смех! — воскликнул Зелман, с трудом сдерживая улыбку. — Пока вы двое не соизволили спуститься к завтраку — мы играли в карты на желания! В общем, я проиграл.
— Готов спорить, что проигрался ты Жерару, — хмыкнул Рей, зацепляя волосы девушки фигурной заколкой с цветами. — Где ты только достал такой галстук?
— Да он просто монстр, этот твой Жерар! С ним можно в казино зарабатывать. Играет как бог, и почти не пьянеет. Споили всех оппонентов, обчистили и ушли. Хм, а надо будет над этой идеей подумать, — развел руками Аркур. — Идем, с нами поиграете. Завтрак задержан не только из-за вас. Слуги забыли сходить за продуктами. Сейчас отправились, скоро должны вернуться.
На лестнице троица потешалась над Зелманом. Он сказал, что: «мне еще мало досталось!». Фантазии Рея не хватило, чтобы предположить — чем же они там занимались, в его то отсутствие?
В гостиной наблюдалась вполне банальная картина. Жерар докуривал сигару, рассказывая Монике одну из своих многочисленных историй. При этом он умудрялся раскладывать пасьянс.
— О, доброе утро, Розмари, Рей! — улыбнулась Моника, лишь завидев их. — Не хотите послушать историю о веселом случае на Диком западе?
— А ты там был? — Роза удивленно взглянула на предполагаемого рассказчика.
— Розочка, я много где был, и не везде законно, — хмыкнул Жерар, отпивая из стакана виски. — Присаживайтесь поудобнее. Моя история будет долгой, — он достал из-за пояса револьвер и погладил его, словно это была волшебная лампа. На удивление — джин не появился.
Жерар прочистил горло, окинув собравшихся оценивающим взглядом. Моника, допивавшая утренний кофе, стояла около камина. Зелман устроился около окна, старательно поправляя мешающий ему галстук и поглядывая на часы — оставалось еще сорок минут позора. Рей занял глубокое кожаное кресло напротив Жерара. Роза же присела на подлокотник, около Салэса. Однако тот счел необходимым внезапно обнять девушку, заставив ту упасть ему на колени. Розмари взвизгнула за время секундного полета, но не поспешила сменить место дислокации. Ей понравилось так беззаботно лежать на коленях Рея и слушать рассказ Жерара, который он уже успел начать…
— Помню, я тогда был еще так дьявольски молод. Думал тогда, что люди до сорока вообще не живут, мол, это слишком долго! Так вот, знойный летний денек, на улицах пусто, следующий поезд до нужного мне города приедет только вечером, и я решил прогуляться по городку, в котором вынужден был остаться на ночь. Ну, гостиница, стоит сказать там вполне пристойная. Пьяным соседям я быстро объяснил, что хочу спать. Они же объяснили, что у них есть две бутылки пятизвездочного коньяка. В общем, у нас была веселая ночь. Свет, правда, у них не работал — электричества не было. Со слов моих соседей — это было даже к лучшему, а то набежали бы в комнату насекомые.
Итак, знойный день, палящее солнце, по улице несется перекати-поле, где-то ржут лошади. Шериф не сунет носа из дому, как и все остальное население городишки. Поскрипывают двери салуна. Мимо меня прошествовали двое местных жителей. Такое чувство, что сошли они со страниц вестернов. Сапоги, на поясах кобуры с револьверами, джинсы, клетчатые рубашки, у одного на шее платок. И у обоих шляпы, конечно же! Ну, я у них поинтересовался, где тут можно выпить? Как-то недобро
они не меня посмотрели, но кивнули на тамошнюю таверну.
Захожу я, значит, в таверну. Тут же все, кто был внутри, оборачиваются ко мне. За столиками сидела пара-тройка человек, у барной стойки расположился помощник шерифа, играющий в карты с барменом. Подхожу к ним, здороваюсь, выпиваю стакан виски за знакомство. Справляюсь о расписании поездов, о делах в городе и о прочих мелочах. Бармен оказался мужиком толковым, выпил со мной, сыграли в карты, он мне рассказал много интересного об этом маленьком городишке. Заметил я, что чем меньше городок, тем больше люди знают друг о друге, и тем интереснее там Санта-Барбара!
Спрашиваю, почему нигде не видно мэра города? А он мне и рассказывает, что была у мэра дочь. Умница, красавица, желанная невеста для многих в городе. Ну, мне же интересно, почему это «была»? А куда она делась?
Отсюда начинается самое интересное! Рассказывает он мне, что мол, был у нее один ухажер из какой-то банды, известной во всей округе. А любила эта дамочка другого, чему я не был удивлен, выслушав описание характера этого ее ухажера. Говорили, что хлестал он виски ведрами, устраивал дебоши в городе, всех подряд вызывал на дуэли, пьянствовал, да и вообще вел разбойничий образ жизни. В один прекрасный вечер, в очередной раз, напившись до чертиков, заявился этот разбойник к своей возлюбленной, да и выкрал ее.