— Это храм. Она просила убежища, в храме его может получить каждый. Сын мой, ты не прикоснешься к этой девушке, пока она находится в стенах храма.
— Я заплачу. Сколько ты хочешь, священник?
— Сын мой, деньги для меня не главное. Это дитя останется здесь и да защитит ее Господь.
— В стенах, значит? — Кейдар нахмурился. — Только выйди за порог, — прорычал он, отступая назад. Это явно было адресовано девушке. — Ты вывела меня из себя, Роуз. Тебе не поздоровится, обещаю!
И что теперь делать? Нельзя вечно скрываться в храме. Связаться с Реем невозможно, никто не может помочь ей. Лишь старик-священник принес уставшей девушке стакан воды и удалился, предварительно поинтересовавшись, не хочет ли Роза исповедаться? Но ей сейчас было не до исповедей.
Наверняка Кейдар не станет круглосуточно караулить ее около выхода из собора. Можно поздно вечером все-таки выбраться и по переулкам добраться до здания суда, а оттуда все же позвонить Рею.
В этом простом, и оттого гениальном плане, была лишь одна ошибка — Кейдар ждал девушку. Он не был готов так легко расстаться с ней.
К одиннадцати часам вечера город полностью окутала тьма. Кое-где раздавались какие-то голоса, но, на удивление, портовый городок засыпал довольно рано. В окрестных домах почти уже не осталось горящих окошек, а улицы были освещены лишь слабоватым сиянием редких фонарей, которые зажигал прогуливавшийся по улицам фонарщик.
Розмари с опаской выглянула из-за тяжелой двери собора и осмотрелась. На небольшой площади перед собором не было никого. Точнее, почти никого. Лишь одна одинокая фигура сидела на ступенях собора. Заслышав скрип открываемой двери, фигура обернулась.
— О, а я-то думал, что придется до полуночи сидеть, — хмыкнул Кейдар, встретившись взглядом с Розой. — Все, насиделась в «обители господней»?
Розмари замерла на пороге, не зная, сможет ли убежать от него сейчас. Да и голод давал о себе знать, сил на долгую беготню не было. Тем более, в прошлый раз у нее была фора.
— Колеблешься, бежать или не бежать? Вопрос в духе Шекспира, — Кейдар встал. — Выходи, Роуз. И пойдем. Хватит этого цирка.
— Я, по-вашему, для этого сбежала?! Чтобы просто побегать, и затем добровольно отдаться Вам?! — воскликнула Розмари, негодуя.
Работорговец вздохнул. Он выглядел слегка уставшим, но совершенно не сердитым. С чего бы?
— Ты не глупая девушка, Роуз. И, я думаю, ты догадываешься, что от меня ты не убежишь. Зачем мучить себя, объясни мне? Молчишь? Оно и верно, объяснить это невозможно, — Мохсен поправил каштановые волосы, убирая их с плеч. — Хорошо, ты попыталась сбежать, у тебя не вышло. Может, стоит сдаться? Подумай, Роуз. Иногда, сдаться не так уж и позорно и это частенько спасало многим людям жизни. Итак?
Розмари колеблясь, взглянула в глаза Кейдара. Она на самом деле понимала, что скрыться от него сейчас — невозможно. Он быстрее и сильнее нее в разы.
— Я… — Роза сглотнула, делая неуверенный шаг за порог собора. Двери за ее спиной все еще оставались открытыми.
— Умница. Давай, иди сюда, — прищурившись, работорговец поманил девушку к себе, делая мягкий, почти незаметный, шаг в ее сторону. Словно приманивая диковинное животное.
Еще один шаг Розмари сделала еще с меньшей уверенностью. Сейчас их с Кейдаром разделяло метров пять, не более. Такое расстояние он мог преодолеть в два шага, одним броском. Девушка прекрасно это понимала. На мгновение она встретилась взглядом с работорговцем. По телу прошла мелкая дрожь, заставившая Розу отбросить сомнение.
— Нет, — сглотнула она, отступив назад и вновь переступая порог собора.
— А так хорошо начинала, — вздохнул Кейдар, приблизившись к девушке и протянув к ней руку, почти касаясь ее груди. — Идем. Со. Мной. — Слегка поразмыслив, он все же добавил: — прошу.
Розмари опешила от такого. Она неуверенно вложила свою дрожащую руку в протянутую ладонь работорговца.
— Вот так, — выдохнул Мохсен, потянув девушку на себя и тем самым, заставив ее переступить порог собора. — Хорошо.
Удивлению Розы не было предела, когда Кейдар прижал ее к себе, заставив уткнуться носом в его грудь.
— Почему Вы так поступаете? Я думала, что будете бить, — неразборчиво прошептала девушка, первую пришедшую в голову мысль.
— А я и собирался. Но ты сама согласилась вернуться. Если бы я силой вытащил тебя оттуда, — а я бы вытащил, поверь, — тебе было бы очень больно, — пробормотал Кейдар, вновь вздыхая. — Глупенькая. Дрожишь, и живот урчит. Идем.
Накинув на плечи Розы свой неизменный темно-фиолетовый плащ, работорговец взял ее за руку, потянув за собой.
— Хоть поешь перед сном, дуреха. Набегалась сама, перепугалась, еще и меня бегать заставила. И вымоталась, как я погляжу, полностью. Или действие хлороформа еще не полностью выветрилось…
Восьмой сон - Бём
Комментарий к Восьмой сон - Бём
>The Fountain - Karl Bohm
— Здравствуй, Розмари.
Вздрагиваю. Не ожидала встретить здесь Картафила. Собственно, здесь, это где? У нас в распоряжении какая-то огромная площадь. Тут да там разбросаны лавочки, магазинчики ровными рядами теснятся по краям площади. Посредине огромный фонтан. Как тот, что мы с Зелманом видели в саду у графа Орлондского, только намного больше. И…он не работает.
— Картафил? Неожиданная встреча, — качаю головой, присаживаясь на край фонтана. Взглядом ищу лестницу — ее опять нет. Отлично, не буду хоть распинаться перед ангелом по поводу своих успехов в беготне по ней. Навряд ли что-то сильно изменилось с последнего раза. У меня не было возможности коснуться клавиш за те несколько суток, что я нахожусь на корабле. — Зачем ты пришел?
— Скрасить ожидание. Пообщаться с тобой, пока композитор готовится к встрече. Ведь переправить душу в твой сон не так просто, как может показаться, — улыбается ангел, гордо помахивая крыльями.
О, это уже больше похоже не крылья ангела, а не загнанного жизнью цыпленка-переростка. Белые, пушистые, я даже могу поверить, что на них можно куда-то и полететь, без риска упасть от неожиданного ветерка.
— Договорились, — хитро улыбаюсь. — У меня есть к тебе вопросы. Итак, когда я умру? — не знаю почему, но слишком уж въелись в память рассуждения Воланда о смерти.
— Не скажу, — качает головой ангел. — Это закрытая информация.
— А Ад? Он существует?
— Не задавай таких вопросов, лишь зря время потеряешь.
— Договорились. Откуда ты знаешь мою маму? Ты был с ней знаком? — подпираю голову кулаком, устало осматриваясь.
— Нет, лично не был. Просто у родственников, ангелы музыки зачастую чем-то связанны. Моя сестра — Уриэль, была ангелом музыки твоей матери.
— Была?
— Нет, не думай, что она погибла! — восклицает он, всплеснув руками. — Она сейчас ушла на покой, ибо закончила свою миссию. Ангелы музыки имеют возможность «возродиться», став хранителями для другого человека. Но зачастую они так привязываются к людям, что больше никогда не могут ни с кем себя связать. И я связан с тобою, Розмари. Ты этого не замечаешь, но нас соединяет сакральная пуповина, и я чувствую все, что чувствуешь ты. Сам-то я не обладаю никакими чувствами, лишь учусь, у тебя, — он улыбается, опуская руку мне на плечо.
— А когда я умру, свяжешь себя с кем-то другим? — лениво интересуюсь, зная, что, скорее всего, свяжет. Не настолько я ему дорога. Да и не стремлюсь «дорожать». Слишком глубокой осталась та детская обида на ангела, покинувшего меня.
Он отрицательно мотнул головой. Надо же, нас потянуло на откровения. Я польщена до глубины души.
— Единственный ангел, связавший себя дважды, — задумчиво протянул он, — Симираэль. Девушка, которую почти никто из ангелов никогда не видел. Говорят, что после смерти второго ее «подопечного», она сошла с ума.
— Ты знал ее?
— Да, — кивает Картафил, грустно вздыхая. — Она была ангелом твоего предыдущего гостя, Шопена. После его смерти она долго скиталась, не могла найти себе места. Я познакомился с ней тогда. Знаешь, мне кажется, я влюбился в нее. Ангелы живут слишком долго, чтобы влюбляться. Но если это происходит — то эта любовь вечна. Ангел не может полюбить дважды, влюбляясь, он, опять же, связывает себя со своим избранником. Не знаю, любила ли меня Симираэль. Обязательно спрошу, если встречу ее. Но тогда она, вняв моему совету, связала себя с другим исполнителем. Как же глуп был я, давая ей этот совет. Я тогда навеки потерял возлюбленную.