«Но ведь Зелман никогда не стучит, у него же есть свой ключ…» — пронеслась в голове девушки тревожная мысль.
Но слишком поздно. Дверь уже была открыта. Даже глядя в пол, Розмари мгновенно заметила края фиолетового плаща, изрядно присыпанные дорожной пылью южного города.
— Роуз, — Кейдар улыбнулся. — Так и знал, что откроешь.
Розмари мгновенно потянула дверь на себя, попытавшись закрыть ее, но куда уж там. Кейдар легко удержал ее, делая шаг в комнату.
— Не хочу тебя учить, но это невежливо. Закрывать двери прямо перед носом гостя, — ласково улыбнулся мужчина, наблюдая за отступившей вглубь комнаты Розой. — Боишься меня, — протянул он не без наслаждения.
— Что Вы здесь делаете? — пискнула девушка, отступая к комоду. По ее предположениям в его верхнем ящике Зелман хранил пистолет. Хотя Роза понимала, что даже если она возьмет оружие в руки — она никогда не сможет выстрелить.
— Зашел повидаться. Специально подгадал момент, чтобы мы с тобой остались наедине. Разве не прекрасно? — Кейдар в один большой шаг преодолел расстояние между ним и Розой. — Только не дрожи как осиновый листочек, я чувствую себя монстром.
Это резкое движение работорговца заставило Розмари с удивительной скоростью отскочить назад и за считанные секунды выхватить пистолет из ящика комода. В следующий миг дуло пистолета уже смотрело на Кейдара.
— Выстрелишь? — работорговец скептично изогнул бровь, делая еще один шаг к девушке. Медленно, размеренно, спокойно. Он знал, что им не помешают. Что ничто в этом мире сейчас не способно было нарушить его план. — Я скучал по тебе, не вежливо так встречать гостя. Такое не гостеприимство совершенно не вяжется у меня в подсознании с образом юной девушки.
— Н-не приближайтесь, — сглотнула Роза, наблюдая за тем, как все же неумолимо, шаг за шагом, он становится все ближе к ней. — Я выстрелю…
— Не выстрелишь, — Кейдар покачал головой. В следующую секунду он рукой сжал дуло пистолета. — Пусти, — шепотом приказал работорговец, мягко заставляя девушку выпустить оружие из рук. — Умница, Роуз, — он улыбнулся, откладывая пистолет в сторону и прижимая девушку к комоду. — Не выстрелила бы, он не заряжен, — выдохнул он, с укором глядя на дрожащую девушку.
— Я не позволю Вам…
— Когда я тебя спрашивал? — вздохнул Кейдар, обняв девушку. — Я не собираюсь тебя похищать, убивать или насиловать. Успокойся. Я отпускаю, да? — прошептал он ей на ухо, мягко выдыхая каждое слово, прилагая все усилия, чтобы не напугать и без того напуганную Розу.
Розмари опешила. Зачем же он тогда явился? В голове у девушки не складывалось цельной картинки. Получался какой-то откровенный бред. С трудом поверив работорговцу, она прошептала ничтожно тихое «хорошо».
— Умница. Не нервничай, — Кейдар улыбнулся, отпуская девушку и отступая вглубь комнаты. — Неплохие апартаменты, вынужден признать. Аркур любит роскошь? Хотя, ему не привыкать. С детства ведь живет в таком.
— Вы ничего не знаете о его детстве, — буркнула Роза, отступая к дальней стене.
— Ты все продолжаешь нарываться, — Кейдар ухмыльнулся, — думаешь, все аристократы с детства живут в полном шоколаде? — работорговец горько вздохнул, присаживаясь в кресло у стены. — Ты ведь тоже аристократка. В будущем, как я полагаю, станешь женой Рея, — он улыбнулся, наблюдая за удивлением девушки, — я, конечно, не Нострадамус, но считаю такой вариант развития событий вполне возможным. Так вот, твое детство было далеко не радужным. Точнее, самым обычным, если говорить точнее. Верно?
Роза кивнула, глотая ком, вставший у нее в горле. К чему он клонит? Зачем явился? Чего хочет, в конце концов?
— …все еще мучаешь себя вопросами о том, к чему я веду? — Кейдар прервал ее раздумья насмешливым взглядом.
Розмари отступила. К чему все эти разговоры, чего он добивается?
— Зачем Вы пришли? — девушка с опаской покосилась на работорговца.
Тот несколько секунд насмешливым взглядом мучил ее, а затем вполне миролюбиво выдал, зевая:
— Знаешь, все мои слова о том, что я подгадывал момент, дабы явиться к тебе — были ложью, — Кейдар пожал плечами, наслаждаясь полным удивления взглядом Розы. — Я шел по городу, заметил Аркура, который как раз вышел из этого отеля. Догадался, что ты осталась одна. А на улице, знаешь ли, жарко. Решил зайти, как знал, что в номере у вас относительно прохладно. Относительно улицы, я имею ввиду. Не дашь мне воды?
Розмари кивнула, направившись на небольшую кухню, которая входила в их номер. Набрав в стакан воды, девушка вернулась в комнату. Замедлив шаг, она приблизилась к Кейдару, протягивая ему стакан.
— Настолько боишься, — протянул работорговец, все еще наблюдая за девушкой. Ни одна ее эмоция не могла укрыться от его внимательного взгляда.
Спешно поставив стакан с водой на небольшой кофейный столик перед креслом, Розмари поспешила отойти от мужчины на безопасное расстояние. Не успела.
Со свойственной ему резкостью Кейдар схватил девушку за предплечье, удержав ее подле себя.
— Я хотел кое-что тебе отдать. На самом деле, за этим и зашел. Воды я мог спокойно выпить и у себя дома, если ты не забыла, поселились вы в предельной близости от моего жилья. Но у меня есть кое-что для тебя, — работорговец запустил руку в карман фрака, доставая оттуда подвеску на цепочке. — Это ведь принадлежит тебе, верно, Роуз?
У нее перехватило дыхание. Ее кулон, подарок матери. Кейдар нашел его. И решил вернуть?..
Розмари глазам своим не верила. От удивления она даже и ответить не смогла, лишь кивнула, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы радости. Она понимала, что это все могло быть лишь жестокой шуткой со стороны Кейдара. Что сейчас он спокойно может встать и уйти, оставив ее в таком ужасном положении. И Роза понимала, что за этим кулоном она даже отправилась бы к нему домой. Не одна, конечно, но отправилась бы.
— Я заметил, что каждую ночь ты доставала его. И когда тебе было грустно, ты смотрела на этот кулон, все время так осторожно сжимала его в кулачке, — вкрадчиво прошептал Кейдар. — Я запомнил это, понял, что для тебя эта вещь значит очень многое. Иначе не отдал бы его тогда. И сейчас не пришел бы. Но, раз так сложилось, забирай, — он вложил прохладный металл в руку девушки, которая не могла поверить своему счастью. — Больше не теряй.
— Спасибо. Огромное Вам спасибо! — девушка буквально взвизгнула и, не контролируя себя от радости, обняла работорговца.
Кейдар слегка опешил. Он не ожидал такой бурной реакции, хоть и предполагал, что девушка будет рада возвращению своей самой дорогой, как ему показалось, вещи. Работорговец довольно мягко обнял девушку в ответ, касаясь руками ее спины.
— Я понять не могу, — Кейдар с трудом сдержал смех, — так ты меня боишься, или нет?
Роза отпрянула, краснея.
— Простите, я позволила себе слишком многое…
— Брось, — работорговец отмахнулся. — Вижу, неплохо я тебя выдрессировал, — он хохотнул. — Можешь отбросить это. Я для тебя теперь никто.
— Но ведь…
— Молчи, — Кейдар поднялся с места. Он понимал, что лучше ему не оставаться с этой девочкой наедине надолго. Зелман мог вернуться в любую минуту. — Один умный бродяга как-то сказал мне, что если ты не уверен в своих словах — лучше оставить их при себе. Можешь воспользоваться этим принципом, разрешаю.
— Бродяга?..
Кейдар поморщился, словно ему пришлось прожевать лимон. Он явно сболтнул лишнего, впервые, за все время общения с Розой.
— Кто ты такой?
— Что? — работорговец вскинул брови, не совсем понимая суть вопроса. — Что ты…
— Кейдар, — Розмари сглотнула. Она никогда не обращалась к нему по имени. — Ты же не родился в семье аристократов, я права?
Кейдар отвел взгляд. Уйти сейчас было бы удачно, но очень некрасиво.
— Права, — работорговец кивнул. — Не бойся, спрашивай. Я отвечу тебе.
— Я ничего о тебе не знаю. Откуда ты родом? Расскажи о себе.
— Думаю, мы больше никогда не увидимся. Пусть будет так, — Кейдар вновь опустился в кресло. — Розмари, мне тридцать три года. И я повидал в жизни столько зла, сколько ты, надеюсь, не увидишь никогда. Знаешь же, кто такие бедуины? Так вот. Я не знаю своих родителей, знаю только, что они были бедуинами. В чем-то я даже понимаю их, но не прощаю. Они бросили ребенка у ворот одного небольшого городка. Ночью, в пустыне. Я помню, что мне было очень страшно, ведь мне было всего лишь около пяти лет. А я так просил маму остаться. Она сказала, что скоро вернется, просила подождать ее там, на камне у ворот. Как ты понимаешь — не вернулась.