Сам граф сидел в глубоком кресле, разговаривая с расположившимся напротив него Реем. Оба сидели спиной к девушке, вняв ее просьбе оставить ее наедине. Они молча переглядывались, изредка поглядывая на Розмари. Она не казалась грустной. Скорее опустошенной. И Рей не мог даже представить, каким образом можно было вернуть азарт и блеск ее глазам.
— Так ты выжил, — он вернул все свое внимание графу, залпом осушая стакан виски. — Как?
— Ну, я так понимаю, ты слышал о весьма расплывчатых обстоятельствах моей смерти. Так вот, — Рауль кашлянул. — Верона не убила меня. Ранила, но не смертельно. Я вынужден был оставаться в том маленьком рыбацком городке, поскольку хотел полностью восстановиться, да и не имел денег даже на корабль до дома. Пока через несколько недель за мной не явился, ты не поверишь, сам Аркур.
— Но как?! — Рею не хватало фантазии, чтобы представить, каким образом Зелману удалось разыскать графа.
— Когда Верона вернулась в Рэмайро, он тут же воспользовался новыми полномочиями, засадив ее за решетку на ближайшие десять лет. А затем выпытал у нее, в каком городе она меня убила. Девчонка раскололась, с его слов, очень легко. Молила о пощаде, но, ты же знаешь этого человека. Он не пощадил бы, — Рауль покачал головой, улыбаясь. — Вот он и приехал за мной. Хотел похоронить, а нашел живым и даже уже более или менее здоровым.
— Про это Зелман мне не рассказывал, — вздохнул Рей. — Сколько же я о нем не знаю, — грустно прошептал он, глядя в окно.
Тем временем пальцы Розы продолжали уже автоматически скользить по клавишам фортепиано, наполняя библиотеку и большую часть этого крыла дома очередной мелодией Моцарта. За спиной девушки послышался легкий шорох, а затем на ее плечи легли чьи-то руки. Вздохнув, девушка мотнула головой, обернувшись. Мелодия тут же стихла.
— Ты же сказал… искать тебя в Рэмайро, — прошептала Роза, глядя в ледяные глаза собеседника.
Он улыбнулся, кивнув. И тут же позволяя девушке обхватить руками свою талию и утыкаться лицом себе в живот.
— Рауль, ты не сказал, что у нас гости! — Кейдар обернулся к болтавшим о чем-то аристократам. — Прием!
Оба тут же обернулись. Граф спокойно помахал другу рукой, а вот Рей прилично так опешил уже второй раз за день.
— Мне весь день являются призраки из прошлого, — пробормотал он, поднимаясь с места и приближаясь к работорговцу. — Не буду лгать, я не особо рад встрече. Но… — он взглянул на Розмари, которая улыбнулась, впервые за несколько суток, — да, привет, — Рей протянул руку для рукопожатия.
— И тебе не хворать, — хмыкнул Кейдар. — Вы, я заметил, заняты? Могу я украсть у вас Розу на пару слов?
— Слов, а не месяцев, — хмуро уточнил Рей, а затем все же выдавил из себя улыбку. Ради нее. — Конечно.
***
— Куда мы идем? — с интересом осведомилась Роза.
Кейдар пообещал показать ей нечто интересное. Но, дабы не портить сюрприза, он завязал девушке глаза лентой, сдернутой со своих волос, которые сейчас свободно струились по его плечам, спине и даже достигали лопаток.
— Увидишь, нетерпеливая, — рыкнул работорговец, открывая перед девушкой последнюю дверь. — Пришли.
Розмари стянула ленту с глаз, и тут же случайно выпустила ее из рук. Кейдар просто привел ее на крышу?..
Отсюда открывался просто умопомрачительный вид. В полукилометре вправо от поместья Орлондского виднелись мачты кораблей, пришвартованных в порту. Чуть поодаль, прямо напротив дома, в море поблескивало сквозь туман всевидящее око маяка.
— Дух захватывает, — прошептала девушка, не сильно заботясь о том, что ее не было слышно из-за гула ветра. — Это потрясающе!
Кейдар молча улыбнулся, мысленно сетуя на то, что это была уже третья лента за две недели. У него была дурная привычка их терять. Все, кроме одной, конечно же. Которую сейчас и заприметила Роза.
— Что у тебя на руке? — девушка потянула Кейдара за запястье.
— Ты о чем? Никогда не видела наручного компаса? — изогнул бровь работорговец, мысленно надеясь на то, что она заметила именно эту вещь.
— Я не о том.
Для себя Роза сразу отметила то, что работорговец выглядел уже как-то привычно по-домашнему. В одной лишь белой рубашке с закатанным до локтя одним рукавом да черных брюках, подпоясанных черным же поясом. Ну, и неизменных высоких ботфортах. Без плаща, жилета или фрака.
— Об этом, — Розмари ловко схватила руку Кейдара, касаясь пальцами завязанной на запястье золотистой ленты. — Ты хранишь мою ленту?..
— Роуз, — многозначительно хмыкнул мужчина, перехватывая руку девушки. — Я много чего храню. Я, вообще, знаешь ли, мнительный, верю в символы и ношу в нагрудном кармане бантик павшего смертью храбрых хомячка Адольфа.
— Не верю, — рассмеялась Роза.
Впервые за несколько дней она чувствовала необходимую ей легкость. И кто бы мог предположить, что с этим человеком подобное вообще было возможно.
— А еще, ты жуткая растеряша, — будничным тоном продолжил Кейдар.
— Ты о чем?
Работорговец запустил руку за ворот рубашки, что-то нащупав у себя на шее. А через секунду ветер донес до ушей Розы протяжную, грустную мелодию колыбельной.
— Мой кулон?..
— У меня талант находить потерянные тобою вещи, — констатировал Кейдар, наблюдая за тем, с каким искренним восторгом Розмари смотрела на него. — Нашел его на корабле, в вашей каюте. Ты оставила его под подушкой.
— Я спохватилась уже когда мы прибыли в Уэльс, — не веря своим ушам, покачала головой Роза. — Отдашь его мне?..
— А волшебное слово? — хитро улыбнулся мужчина, снимая с шеи кулон.
Розмари задумалась. А затем уверенно протянула руку за своей вещью.
— Пожалуйста, господин.
5.07
Комментарий к 5.07
>/напевает/
Последний вальс, последний вальс - останется за мной!
Последний вальс, последний вальс - танец твой и мой!
>Кирилл Гордеев - Последний вальс
Розмари не могла понять, почему именно рядом с Кейдаром она смогла, наконец, вздохнуть спокойно. Конечно, сердце все еще щемило от одних только воспоминаний о Зелмане, которых, как оказалось, накопилось невероятно большое количество. И ни одного похожего, все такие разнообразные.
Возможно работорговец смог стать необходимым глотком воздуха для девушки в минуту, когда все вокруг скорбели и жалели ее. Он же оставался собой, никогда не меняясь. Неприступный и холодный, Кейдар остался верен себе, и, даже видя состояние Розы, не сделал ей никакой на это скидки. Продолжил вести себя также, как вел когда-то, когда они только познакомились. Правда, на этот раз кое-что незримо изменилось.
Розмари, возможно и не заметила того, как мужчина смотрел на нее. Он знал, что эта маленькая девочка может быть более искренней, чем большинство взрослых. И вообще, она знала его историю. То, чем он не делился еще ни с кем. Так что доверие Кейдара к девушке говорило само за себя. Он ценил ее больше, чем кого-либо.
Предстояло возвращение в Шалле, о котором девушка незамедлительно поведала Кейдару, сидя вместе с ним на краю крыши, свесив ноги и глядя на шумные воды Средиземного моря. Работорговец, в свою очередь, упомянул, что ближе к двадцатым числам декабря он планировал также прибыть в Шалле по какому-то очень важному делу. Он был не против встретиться с девушкой накануне Рождества, и даже шутил на тему того, что припасет ей заморский подарочек, ведь Кейдару еще предстояло за грядущие полтора месяца наведаться в Тунис по какому-то очень важному делу. Кейдар пояснил Розе, что занимался он не только работорговлей, но еще и торговал множеством «заморских диковинок», привозя их в Италию и перепродавая местным торговцам. И этот список не ограничивался ничем, торговать можно было всем, от экзотических трав и специй до дорогих тканей и украшений из чистого золота.
И вот, на второй день после похорон распрощавшись с Кейдаром и дав ему свой адрес, Розмари с Реем, который чудным образом заразился хорошим настроением девушки, уже сидели в поезде, державшим путь прямо в Шалле. Не так давно между этими городами пустили прямой поезд, чему были рады все французы, которые приезжали в Италию на отдых.