Первым делом Ксения похвасталась своими пластинками. Она удивила меня тогда, сказав, что когда станет концертирующей пианисткой, то будет исполнять только Баха, почти как Гульд, и что ей больше всего нравится, как играет Юдина, и что из наших преподавателей так никто не может. Я тогда впервые держал в руках пластинки с записями и Гульда, и Юдиной. И не мог думать больше ни о чем.
После этого дня рождения мы с Ксенией много общались в школе. В ней совсем не было заносчивости. И при всех ее смелых высказываниях на дне рождения, в школе она держалась со всеми скромно, но с чувством достоинства. Мы спорили о Шумане, читали главы из книжек. Я был настолько поглощен этими разговорами, что мог запросто, увязавшись за Ксенией, зайти невпопад в чужой класс во время урока или завернуть в женский туалет.
Однажды в конце седьмого класса, перед отчетным концертом, Ксения появилась в бархатном платье необыкновенного синего цвета, украшенном белым кружевным воротником. Я не понимал, что происходит: то ли этот синий бархат оттенил легкий загар ее лица и сделал более глубокими ее серо-голубые глаза, то ли каштан убранных в балетный пучок волос стал еще более каштановым, но я впервые увидел, какая она красивая. И испугался. Замкнулся в себе. Отстранился.
Ксения тогда обиделась, не понимая, что произошло. А я впервые почуял опасность, исходящую от женского пола. Я столько лелеял и берег все то, что было внутри, и в первую очередь свою музыку, так хорошо и удобно разместил в этом во всем самого себя, что, казалось, еще один человек там не помещался…
Андрей петлял по белоснежным коридорам «Тадж-Махала» в сторону СПА-зоны и проклинал себя за то, что поддался уговорам улыбчивого персонала на ресепшене и записался на массаж. Вчера администратор за стойкой – сухопарый, с блуждающей улыбкой немолодой метис-азиат – ловко завел разговор. Нравится ли ему у них отдыхать? Есть ли пожелания и замечания? Андрею пришлось выдавить из себя что-то комплиментарное, лишь бы это общение побыстрее закончилось. Но администратор воспринял любезность гостя как повод еще улучшить пребывание уважаемого Маэстро в стенах «нашего прославленного отеля» и предложил обязательно попробовать сеанс массажа, который творит чудеса.
– В высшей степени рекомендую! Мастер Нок – лучшая в своем деле, вы сразу почувствуете себя бодрым и отдохнувшим.
– Мастер Нок? – рассеянно заметил Андрей, разглядывая рекламные проспекты. – Звучит как мастер столярного цеха.
– Ха-ха, мистер Обухов, вы так забавно шутите, но женское имя Нок означает «маленькая птичка», и как специалист она не имеет себе равных.
– Ну хорошо, можете записать меня на завтра, но тогда… попозже, где-то на середину дня, – уже на ходу ответил Андрей с явным облегчением.
И вот «завтра» все же наступило, и пришлось идти. С каким бы удовольствием он вернулся сейчас к нотам Василевского, погрузился в свою стихию… Но теперь надо будет терпеть и делать вид, что все прекрасно.
Андрей кружил по стерильным закоулкам отеля, еще больше притихшего в послеобеденный час. Никого из постояльцев. Только редкие горничные выпархивали откуда-то из неприметных дверей и приостанавливались, почтительно склоняя головы к лодочкам из ладоней. Андрей порывисто кивал в ответ и спешил дальше.
В кабинете его уже ждали.
– Хелло, мистер Маэстро, – немолодая щуплая женщина в болтающемся на ней синем шелковом ципао сложила руки у груди и поклонилась. – Я Фуенг, делать вам массаж. Я очень хорошо делать вам массаж. Я ждать за дверью. Вы звать, когда приготовиться.
Андрей огляделся. Интерьер кабинета должен быть действовать расслабляюще. Ширма для переодевания, выбеленные простыни и полотенца, аккуратно сложенные на кресле, мягкий стол-кушетка – все говорило о комфорте и деликатности. Но внутреннее напряжение никуда не девалось, и Андрей злился на себя. Он снял одежду, завернулся в простыню и лег на кушетку лицом вниз, рассматривая сквозь отверстие рисунок напольной плитки. Какое-то время подождал и, наконец опомнившись, позвал.
– Аллё, эй, плиз! Надеюсь, я готов.
Вошла Фуенг и размеренными движениями приступила к делу. Отодвинула края простыни от плеч и лопаток – приоткрыла верхнюю часть спины, с которой намеревалась работать.
– Ок, все ок, все гуд, – приговаривала массажистка.
– Мне сказали, что будет мастер по имени Нок, – Андрей приподнял голову к Фуенг.
– Это моя дочь, она болеть… завтра работать. Я направить ее к вам в любой час.