Так детально – почему и зачем – Танька не раскладывала, конечно. Просто клеймила в своем ЖЖ наивные суеверия, приметы, словечки, сердечки, праздники: «Валентинка – это поздравление любимому человеку. Понимаешь это слово? Любимому. Тому, ***дь, которого ты любишь и которому ты готова отдаться по первому движению его бровей, со всем пылом нерастраченной страсти, а не тому, кого ты увидала на конференции по массообменным системам "газ – жидкость" двадцать лет тому в городе Н» [1] .
Танькина злость, как следствие нерастраченной и недополученной любви, придавала особую остроту её воображаемому перу (брызгая ядом, а в отдельных случаях и слюнями, Танька, разумеется, пользовалась клавиатурой, не чернилами).
После нескольких месяцев труда на заводе у Таньки неожиданно наладилась сексуальная жизнь. Проще говоря, Танька начала трахаться, как кошка – с таким же азартом и мурканьем. Она сама не ожидала от себя такого полового энтузиазма. А вот, поди ж ты!
Кто же польстился на Таньку?
Их было двое, студенты местного ПТУ, крепкие неудачники, претенденты на жизнь за решеткой и раннюю смерть от паленой водки. Саша и Петя. Танька сдружилась с ними на курилке, где они втроем, как самые молодые, по – простецки обсуждали ТВ – передачи. Однажды вечером парни протянули Таньке пластиковый стаканчик с водкой. А еще через 40 минут (пятница, конец рабочего дня, низкое давление и голод) Танька уже кувыркалась с Петей на мешках в подсобке. После секса она на минуточку, казалось ей, прикрыла глаза… Тому, что горячий любовник Петя так быстро захотел еще, Танька не удивилась. Только вздохнула, неожиданно обнаружив в своих объятиях Сашу.
Позже они попробовали секс втроем. Всем понравилось.
Им было по 17; ей 23.
Любители морали, тут самое время вам затрепыхаться с криком: как? О, как? Но, положа руку на сердце, – что плохого было в их отношениях? Могла б ведь и посадить пацанов, могла, если б заорала погромче, протрезвев и обнаружив себя в душной заводской подсобке с двумя сразу. Не посадила, более того, за месяцы связи Танька еще и улучшила обоим своим любовникам карму. Незаметно для самой себя облагородила их: до Таньки не то чтоб лаптем щи хлебали, но и к высокому не стремились. Именно Танька, случайная любовница, сделала их в итоге вполне достойными членами общества. Не она б – загремели бы, как пить дать, за какую‑нибудь скверную уголовщину. Но случилось иначе. Они встречались почти год; но ведь не только трахались – еще и разговаривали.
Самым насущным вопросом для троицы очень скоро стало «Где?». Но проблема решилась сама собой. Петя жил вдвоем с матерью в частном доме. Мать устроилась работать продавцом в ночной магазин, сутки – двое.
Бывало, что Сашка не мог прийти – тогда Танька с Петькой неплохо проводили время вдвоем. Отношения сложились – на удивление. Может быть, кому‑то пацаны и рассказывали о своей общей любовнице, но далеко это не пошло.
Родителям Танька безбожно врала про подругу, у которой якобы постоянно ночует – еще не чувствовала себя достаточно взрослой, чтоб ничего не говорить.
Чуть меньше чем через год все кончилось (включая практику на заводе). Саша стал встречаться со своей сверстницей; мать Пети запила и бросила работу – сначала сошли на нет встречи втроем, а там и места не стало. Самой собой, любовники перестали звонить/встречать после работы в условленном месте.
Какое‑то время Танька не замечала потери. Затем к эмоциональной неудовлетворенности (ну не могла же она, в самом деле, считать нормальными отношениями бурный секс с двумя ПТУ – шниками?) добавилась сексуальная, причем в острой форме.
«Дать джазу» – именно так в их маленьком городке называлось все, выходящее за пределы воображения горожан. Пьет ли Васька Быков пятую неделю, выбила ли Зинка Иванова своему сожителю глаз скалкой, или мэра Селиванова поймали на том, что все деньги, предназначенные на ремонт дорог, он перевел на личный счет, – «дает джазу!», – говорили горожане, меняя лишь интонации и выражения лиц.
Никто и представить не мог, что некрасивая тихая Танька тоже способна «дать джазу».
… Еще какое‑то время она жила смирно, куда‑то вглядываясь своими нелепыми подслеповатыми (плюсом ко всему Танька была близорука) глазками. Как получилось, что каждый из сотрудников завода переспал с Танькой хотя бы раз? Два инженера (из разных, правда, отделов) так засмурнели от танькиных ног и общей стройности, что сходу начали предлагать ей руки и сердца, не обращая внимания на лицо. Вскоре, правда, оба опомнились, еще и потому, что Таньку со словами «Ну – у-у дает джазу девка!» обсуждали во всех укромных уголках завода.