— Савельева Анна, — Прочитала Юля надпись на металлической табличке, прибитой к деревянному кресту.
Свежая насыпь была густо уставлена венками. Тонкая бечевка, натянутая по периметру могилы, ограждала покойника. Две корявые березки, которые уютно высились в проходе меж надгробий, бросали тень на сосновый крест с фотографией усопшей.
— Пойдем уже! — ныл Генка. — Нельзя на кладбище-то после обеда. Мамка говорит, живым тут только поутру рады.
Юлька сунула в рот сигарету:
— Да идем, идем, — сказала она, не понимая, отчего задержалась возле свежей насыпи.
Подул ветер. Отброшенная в сторону ветка березы освободила дорогу уже по-осеннему тусклым солнечным лучам. Что-то блеснуло. Юлька наклонилась к земле:
— Какой красивый!
— Дура что ли! — опешил Генка. — Нельзя ничего брать с кладбища!
Но было поздно. Юлька любовалась браслетом, весело переливающимся и бряцающим на ее запястье. Эйфелева башенка и несколько других фигурок, соседствовали с серебряным медальоном. Юлька видела такие в учебнике географии. Названия некоторых она даже знала.
— Пошли, — кивнула Юля Генке в сторону выхода, одернув рукав.
Тим развалился в большом мягком кресле, Надька — у него на коленях. Ерш жарил сосиски, ворочая по металлической решетке шкворчащую закуску. На дно жестяной бочки, в огонь падали капли жира, шипя на раскаленных углях. Юля прижалась к Лерке. Продавленный диван был влажным от вчерашнего дождя, оттого мокрый Юлькин зад требовал дополнительного обогрева.
— Наливай, — сказала она Ершу.
— Слышь, малая, — окликнула Надька, — притормози, а то нажрешься, потом Будулай и тебе и нам пиз. лей навешает.
— Да нормальная я. Холодно просто.
Ерш разлил оставшуюся водку по стаканам. Паленка непривычно обожгла Юлькино горло. Юлька и раньше пробовала водку, но чтобы вот так сидеть и пить, по-настоящему, это было впервые. Поморщившись, она выхватила у Лерки пакет с соком и жадно запила алкоголь, кисло-сладким слегка забродившим напитком.
Тим наблюдал за ней исподлобья. Он знал, что нравится Юльке. «Накрасилась дура, — думал Тим, глядя на неумело размалеванное Юлькино лицо». Она сидела скрючившись, закрывая от холода голый живот. Джинсовая юбка не дотягивала и до средины бедра. Колготки в сетку, надетые поверх обычных, больно впивались капроном в кожу. Не хватало только каблуков.
Юлька весь вечер стреляла глазами в Тима, пытаясь привлечь его внимание.
— Слышь, малая, тебе сетка жопу не режет? — гоготнул Тим, попав прямо в цель.
Юлька покраснела, но ответила:
— Смотри, чтоб твои узкие штанишки тебе ничего там не порезали.
Тим засмеялся первым, остальные подхватили.
Тим махом выпил стакан и, взяв из рук Надюхи сосиску, закусил.
— Пойду отолью, — закуривая, сказал он.
Тим смотрел на огни города. Высотки нового микрорайона под стать своей многоэтажности высокомерно смотрели на Тима. Вообще-то высотки никаких чувств к Тиму не питали. Из своих окон они видели только горы мусора с кружащими над свалкой птицами. Но Тим думал иначе. Совсем рядом шла другая жизнь. Жизнь в тепле и уюте. Тим сплюнул. Когда-нибудь он убьет отчима, и они с мамкой заживут. Тим нормально зарабатывал и мог бы прокормить семью, но этот ублюдок мешал всем его планам. Он уже однажды отсидел за домогательства к малолетке и имел все шансы загреметь за решетку снова.
Тим застегнул ширинку. От земли поднимался пар. «Холодно, — потирая руки, подумал Тим, шагая обратно к бочке с огнем».
— Тима, у тебя там че, запор случился? — усмехнулась Лерка.
— Пасть закрой! — отрезал Тим.
— Да пошел ты, — тихо отозвалась Лера. Она побаивалась Тима: когда-то он хладнокровно зарядил ей в лицо кулаком.
— Ерш, пойло еще осталось? — зло спросил Тим.
— Не, — потряхивая пустой бутылкой, ответил Ерш, — а контора уже закрыта. Сонька только утром ларец отворит.
— Если будем еще мутить, надо в город ехать, — сказала Надька.
Друзья закурили, соображая, как быть дальше. Сиделось хорошо, и заканчивать не хотелось.
— Короче, — сказал Тим, — мамка сегодня на сутках в больничке, можем у меня посидеть. В ночнике у Светки затаримся и на хату.
— А отчим? — спросила Надька, почувствовавшая, чем пахнет ночевка у Тима.
— Он уже неделю где-то пропадает. Да и по хер на него. Если вернется, отпизжу! В этот раз точно! — процедил сквозь зубы Артем.
— Че по бабкам? — деловито спросил Ерш.
Тим достал из кармана несколько смятых банкнот.
— Сегодня поработал, — улыбнулся он.