Летом жил Халид в хижинах, что ставили на пастбищах чабаны. Зимой — спускался в аул к сыну. «Расул молодец, хваткий получился, — думал Халид, — в Махачкале дела свои, денег заработал, уважение. Дом не забывает. Дорогу, вон какую проложил. Раньше только на коне можно было, а теперь вот почта, да медики по надобности приехать могут». В том году молодой фельдшер что-то все записывал себе в блокнот да удивленно кивал головой. «Здоровье у вас, молодой позавидует, — уходя, сказал он Халиду, — хоть книгу по вам пиши, как правильно жить нужно». А книгу и вправду было о чем писать.
Халид не успел доучиться в университете, началась война. Несильно потрепали Махачкалу фашистские авианалеты, но до боли задели молодого, горячего горца. Дошел Халид до самого Берлина, разбивая немцев в Белоруссии, Польше, неуклонно продвигаясь на запад.
Долгими вечерами, сидя у огня домашней жаровни, сначала дети, а за ними и внуки, забираясь на колени к деду, просили рассказать его, как он бил фашистов. Никогда Халид не говорил о том. «Что рассказывать? На то сняты красивые героические фильмы, написаны правильные книги, — рассуждал Халид, — ни к чему детям слушать про лишения солдатской жизни. Дай Аллах не знать им, что такое война!» Но судьба распорядилась иначе. Первый сын не вернулся из Афгана. Средний и младший сыновья от второй жены полегли в боях за Грозный, делая глаза отца еще печальнее.
Помнил Расул, как всякое девятое мая папу на парад забирал уазик, специально присланный за ним из райцентра. С каждым годом редели ряды боевых товарищей. Все меньше собиралось ветеранов за столом районного ДК.
После памятного дня, Халид приходил домой уставшим и молчаливым, а выдвижной ящик шкафа тихо пополнялся новой медалью.
Не был тот день для Халида торжеством. Расул знал, что ночью отец не сомкнет глаз, закрывшись в своей комнате. Никто не видел слезы крепкого горца, хранящего в подкладке своего берета выцветшую фотокарточку Саният, первой жены, которую у него отняла злосчастная война.
У Халида был красивый голос и ясный ум. Он рано сделался Муэдзином при Мечети, завоевав уважение и доверие Имама. Саният была средней дочерью Имама. Влюбился тогда Халид без памяти. Все мысли его были о своей драгоценной Саният. Благо и он ей приглянулся. Три раза сказала она «да» и стала Халиду женой. Отец ее был человеком непростым. Он был образованный. Умный. Все наставлял Халида учиться.
Поехал тогда Халид в Орджоникидзе. Поступил в горный институт. Так и попал в гималайскую экспедицию. А когда вернулся, Саният родила ему сына. Только скоро полетели страшные новости, а вслед за ними и бомбы, одна из которых угодит в полевой госпиталь, где маленькая отважная санитарка по имени Саният в ту ночь будет дежурить у коек раненых бойцов. Письмо Имама с печальной вестью настигнет Халида в пущах Белоруссии, наполнив горем сердце юноши.
После войны Халид вернется в родной Гамсутль. Женится второй раз. Будет работать на строительстве, в том числе больших советских проектов, дамб и гидроэлектростанций. Данная Аллахом долгая жизнь сложится и третьей женитьбой уже преклонного возраста Халида, ставшего на пенсии чабаном. Но была у Халида тайна. Ни с кем он ею не делился, молча неся возложенное на него бремя. Тот секрет перешел ему от отца Саният, отцу Саният — от старшего Имама. Так и передавались те знания из поколения в поколение, в непомнящем своего начала, неприступном ауле Гамсутль, где последнем, ныне живущем хранителем, остался Халид.
Внизу, у кромки леса показалась фигура человека. С такого расстояния Халид не мог разглядеть, кто это. Вдохнув глубже, он поднял глаза к небу. Улыбка еще сильнее прорезала складками и без того морщинистое лицо. Халид бережно поправил берет; в подкладке головного убора хранилась фотокарточка. «Скоро любимая, совсем скоро, — тихо сказал он в небо, — скоро мы встретимся». Халид знал, пришло его время.
Глава 41
Центральный Дагестан
2023 год
— Добрый день, — поздоровался я.