Лэйн поднимает веки:
— К ним нужно привыкнуть.
— Знаешь, они выделяются. У тебя очень привлекательные глаза.
— Они неудобные, вот они какие.
— Они причиняют тебе боль? — я прижимаюсь головой к его голове.
— Нет, боли нет. Они просто неудобные. Я чувствую давление, а в глазных яблоках как будто песок. Я привыкну к ним через несколько дней. Как и раньше, но пока я их вытащу. Утром верну их на место.
— В свой жизни ты был слишком многими людьми, да?
— Слишком многими. — Его голос едва слышен, и когда он закрывает глаза, я вижу на его лице боль, четко написанную на его лице.
Мой желудок сжимается, но на этот раз это вызвано беспокойством и внезапной острой потребностью утешить Лэйна и позаботиться о нем. Я хочу защитить его и верю, что он должен сделать то же самое для меня.
Он поднимает голову. Его глаза приоткрываются:
— Нам пора в постель. Я уже на пределе.
— Я тоже.
Лэйн складывает коробки и флаконы в пакет, и мы выходим из ванной, оставляя полотенца и одежду на полу.
— Давай я выброшу этот мусор и посмотрю, спит ли еще Джеза на коврике.
— Хорошо.
— Мне также нужно взять свой пистолет. Я оставил его на кухне. — Он качает головой, как будто его отсутствие было ошибкой, которую он совершает нечасто. — Встретимся в спальне.
— Конечно.
Думаю, мы будем спать, как всегда. Я — маленькая ложечка. Он — большая ложечка, и пистолет будет покоится у меня на бедре. Его прикосновения значат для меня все.
Забравшись в постель, я скольжу по очень мягким простыням. Вытягиваюсь, не отрывая взгляда от дверного проема. Кажется, проходит целая вечность, прежде чем появляется Лэйн.
— Я вывел Джезу пописать на улицу и перенес ее в гостиную на диван, но не удивляйся, если она заберется в постель… Ей реально нравится прижиматься ко мне.
Ей, и мне тоже.
Он делает несколько шагов по комнате и останавливается:
— Ты хочешь, чтобы в спальне был включен свет или нет?
— Включен, — я отвечаю без колебаний.
— Завтра мы купим прикроватную лампу.
Я улыбаюсь.
— Лампа подойдет. — Недавно я узнала, что ночью все происходит не так, как обычно.
Лэйн отодвигается к дальнему краю кровати.
Дзинь…
Я поворачиваюсь на звук. Пистолет — он кладет его на прикроватный столик. Он медленно садится на край матраса. Я не отрываю взгляда от его обнаженной спины.
— Ты в порядке? — осторожно спрашиваю я.
— Да. — Он внезапно выпрямляется, переворачивается на спину и закидывает ноги на кровать. — Просто устал. — Он лежит на спине, сложив руки на груди.
— Это был трудный день, — говорю я, думая, не нужно ли ему поговорить, но он не отвечает. Вместо этого в комнате становится все тише и тише, пока все, что я слышу, — это тихие звуки его неглубокого дыхания.
Что происходит? Он не прикрыл меня своим пистолетом. Он даже не обнял меня. И то, и другое должно свидетельствовать о хорошем… должно говорить мне, что я действительно в безопасности, потому что ему не нужно этого делать. И если это так, то почему мне так грустно?
— Хочешь залезть под одеяло? — я говорю тихо.
— Нет, — бормочет он.
— Ладно. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи.
Это кажется неправильным. Почему он не обнимает меня? Я хочу его объятий. Я привыкла спать в такой позе. Отлично. Теперь мои мысли будут метаться всю ночь. Если только я просто не прижмусь к нему сама.
И это именно то, что я делаю.
Он не отстраняется, когда я провожу рукой по гладкой коже, покрывающей его ребра, и кладу голову ему на плечо. Вместо этого он кладет ладонь мне на плечо и приятно вздыхает.
Спокойной ночи, Лэйн.
Бах, бах, бах.
Арф, арф, арф, арф. Гав, гав.
Джеза. Она лает совсем близко. Она в спальне?
Я широко открываю глаза. Моргаю. Моргаю еще раз и пытаюсь сфокусировать зрение. Я сжимаю то, что, как мне кажется, было запястьем Лэйна.
— Лэйн. — Мой голос дрожит.
— Дыши, — говорит он. — Ты задерживаешь дыхание. Мне нужно, чтобы ты расслабилась, потому что прямо сейчас ты причиняешь мне боль.
Ему больно?
Я часто моргаю, пока его карие глаза не встречаются с моими.
— Расслабься, пожалуйста.
Я делаю глубокий вдох и ослабляю хватку, когда губы Лэйна растягиваются к его ушам.
— Что это был за шум?
— Дверь. Кто-то стучит.