В наиболее важной части традиции — у Аристотеля, Евдема Родосского, Аристоксена или Дикеарха мы не найдем никаких намеков на восточные путешествия Пифагора. Правда, есть два курьезных свидетельства, в которых наряду с более поздними авторами фигурирует и имя Аристоксена, но при тщательном рассмотрении оказывается, что содержащаяся в них информация о путешествиях восходить к нему не может. Одно из них повествует о том, как Пифагор приехал к Зарату Халдейскому (т. е. Заратуштре) и чему тот его научил (фр. 13){30}. В другом со ссылкой сразу на пятерых авторов говорится, что Пифагор уехал от тирании Поликрата в Египет (а не в Италию, как в подлинном фрагменте Аристоксена!), там был взят в плен персидским царем Камбизом и, оказавшись в Вавилоне, был посвящен в местные религиозные таинства — сюжет, вполне достойный романа (фр. 12).
Итак, что же можно сказать о путешествиях, если первые свидетельства о них явно недостоверны, а основанная на них поздняя традиция не добавляет ни одной правдоподобной детали? Лишь то, что у нас нет оснований верить в их реальность{31}.
Великая Греция
О прибытии Пифагора в Кротон сохранилось интересное свидетельство Дикеарха (в передаче Порфирия): «Когда Пифагор прибыл в Италию и появился в Кротоне, он расположил к себе весь город как человек много странствовавший, необыкновенный и по своей природе богато одаренный судьбою, — ибо он обладал величавой внешностью и большой красотой, благородством речи, нрава и всего остального. Сначала, произнеся долгую и прекрасную речь, он очаровал старейшин, собравшихся в совете, затем по их просьбе дал наставления юношам, после этого детям, собранным вместе из школ и, наконец, женщинам, когда и их созвали, чтобы его послушать» (фр. 33).
Несмотря на панегирический тон и некоторое неправдоподобие в деталях, за этим рассказом, вероятно, стоят какие-то реальные события (о речах Пифагора упоминает и более ранний автор — философ Антисфен){32}. Вспомним, что Пифагор прибывает в Кротон в одиночку, лишенный поддержки родного полиса. Судьба таких людей редко была завидной: современник Пифагора Ксенофан, также уехавший из Ионии в Великую Грецию, вынужден был добывать себе пропитание исполнением гомеровских поэм. Чем иначе объяснить столь быстрый успех Пифагора, как не его особой личной одаренностью и умением убеждать людей?
По удачной характеристике Э. Майнера, «Пифагор прибыл в Кротон в качестве религиозного и морального учителя. вероятно, с некоторым опытом реакционного политического агитатора. Он был человеком с сильными социальными и политическими предубеждениями и глубоким чувством собственной значимости. Он был избранным лидером, пророком, но не без хитрости и хорошего знания практических деталей и средств, которые только и могут объяснить его последующий феноменальный успех»{33}.
Видимо, немалую роль сыграло то, что Пифагор прибыл в Кротон в тяжелый для города период и каким-то образом сумел использовать эту ситуацию в своих целях. Ахейская колония Кротон, как и многие другие в Великой Греции, была основана в конце VIII в. до н. э. В течение последующего времени экономическое процветание южноиталийских городов постоянно растет, однако в середине VI в. до н. э. их интересы приходят в конфликт друг с другом. Главной причиной раздоров было, по-видимому; не столько торговое соперничество, сколько земельные владения: расширяя территорию колонии в конце концов столкнулись между собой. Кротон в союзе с Сибарисом, самым крупным и богатым в Южной Италии, а также с Метапонтом нападает на Сирис. Вслед за победой над Сирисом Кротон, уже самостоятельно, начинает войну с Локрами Эпизефирскими (вскоре после 540 г. до н. э.). Не-j смотря на численное превосходство нападающей стороны, Локры сумели не только победить, но и уничтожить большую часть кротонской армии (согласно легенде, в этом им помогли божественные близнецы Диоскуры, посланные спартанцами){34}.