Выбрать главу

Пройдя мимо мраморной школы, Пифагор и Гермодас миновали здания суда и театрального училища, и затем поднялись к акрополю, окруженному неприступной стеной. Тут самосцы изъявили желание осмотреть храмовый комплекс акрополя, и за умеренную плату стражники пропустили туристов во внутренний двор.

Когда путники миновали входную колоннаду, то их встретила огромная бронзовая статуя бога Аполлона. В одной руке бог Солнца держал раскрытую книгу, а в другой, поднятой высоко к небу, — горящий факел. За удивительно красивой фигурой Аполлона стоял громадный храм, посвященный главному богу города Милета. Храм Аполлона — один из самых замечательных архитектурных ансамблей Ионии. Все его пропорции и формы столь совершенны и до такой степени тонко продуманы, что изменить их было невозможно — это нарушило бы прекрасную гармонию. Милетяне хотели, чтобы их здания были прекрасны со всех сторон. Поэтому они поставили храм Аполлона так, чтобы человек войдя на акрополь, увидел его с угла — сразу с двух сторон. Главный вход в храм находился не напротив входа в акрополь, а с противоположной стороны. Это было сделано для того, чтобы человек сначала обошел вокруг прекрасного здания, оценил его божественную красоту, и только после этого, вдохновленный гармонией, вошел в святилище бога Солнца. На первый взгляд здание храма казалось очень простым — это был мраморный четырехугольник, окруженный девятиметровыми колоннами. Древнегреческие зодчие считали, что колонны создают постепенный переход от пространства к замкнутому стенами объему храма. Такая форма, самая распространенная в греческой архитектуре, называется периптером. Колонны храма располагались друг от друга на разном расстоянии — пролеты между ними чуть-чуть увеличивались к центру. Но это было незаметно для глаза из-за эффекта «съедания» объема. По этой же причине угловые колонны храма были сделаны немного толще других. Величественное, тринадцатиметровое в высоту здание было построено целиком из мрамора. Оно было сложено из отдельных прямоугольных блоков, которые греки называли квадрами. Квадры между собой ничем не склеивались — греческие зодчие не признавали ни глины, ни извести, ни цемента. Каменщики скрепляли квадры, вырубая в мраморе пазы, соответствующие выступам в соседних плитах. Дорогие мои, древнегреческие строители так же «рубили» свои мраморные храмы, как в русских деревнях рубят избы хорошие плотники: без единого гвоздя. Прочность храмов Эллады достигалась безукоризненной подгонкой мраморных деталей. Только в особо ответственных местах квадры просверливались насквозь и соединяли железными прутьями. Таковы были девятиметровые колонны главного храма акрополя, состоящие из отдельных мраморных цилиндров, нанизанных на металлический прут. Строгость и простота архитектуры храма подчеркивалась богатством его скульптурного убранства. Лента барельефа над колоннадой рассказывала об истории милетян, о быте ионийцев и подвигах их героев. Здесь скульптура и архитектура как бы сливались в один художественный образ — простой, ясный и одновременно величественный…

Осмотрев все достопримечательности акрополя, Пифагор и Гермодас поспешили за своим провожатым в центр города. Любуясь радужными фонтанами, бронзовыми изваяниями богов и мраморными беседками, как бы парящими над кипарисовыми аллеями города, путники спустились по гранитной лестнице к ласковому морю. Затем вдоль каменной набережной порта они прошли к разыскиваемому особняку. Здесь путники рассчитались с провожатым мальчишкой серебряной монетой и позвонили в бронзовый колокольчик, висящий у двери двухэтажного здания. Дверь им открыл престарелый слуга и, выслушав Гермодаса, препроводил самосцев к Ферекиду…

ГРЕЧЕСКИЕ МИСТЕРИИ

Уже подобраны мистерии

Для обучения юнца,

И вновь на звезды через тернии

Ведет мальчишка мудреца…

Друзья мои, нужно ли говорить, что старый добрый Ферекид очень обрадовался гостям с острова Самос? Хозяин радостно обнял по очереди Гермодаса и Пифагора и усадил их за праздничный вегетарианский стол. Отужинав, учителя Пифагора стали шумно обсуждать дальнейшую программу обучения талантливого юноши. Ферекид предложил вначале всем троим отплыть на торговом корабле в Афины, а оттуда пешком идти в поселок Элевсин. И там в священном храме Деметры посвятить Пифагора в элевсинские мистерии. После этого можно было бы здесь, в храме Милета, ознакомить молодого человека с практикой орфических посвящений. И уже потом съездить в город Эфес и посвятить там юношу в знаменитые кабирские мистерии. Кроме этого Ферекид обещал провести с Пифагором ряд философских бесед о реинкарнации — перевоплощении души. Посовещавшись, старые друзья решили привести этот план в действие. И уже на следующее утро три добрых товарища взошли на палубу попутного торгового судна, собираясь с головой окунуться в элевсинские мистерии.

Друзья мои, Элевсин — это доступный для каждого грека поселок Аттики, посвященный богине урожая Деметре. Именно там возникли таинственные религиозные обряды, называемые мистериями. Древнейшими празднованиями такого рода были элевсинские мистерии, носившие характер государственного обряда. В старинных греческих мистериях обычай обязывал всех мистов, то есть посвященных, соблюдать определенный ритуал. Руководил мистами жрец-иерофант, посвящавший греков в таинства культа. Обычно обряд начинался с ритуального морского купания, так как мисты должны были смыть с себя все, что могло осквернять их тела, ум и веру. Затем начиналось освещаемое факелами торжественное шествие к Элизиуму. В мифе о Деметре была отражена извечная борьба жизни и смерти. Она рисовалась скорбящей матерью, утерявшей дочь Персефону, похищенную Гадесом. На земле без Персефоны наступает голод, гибнут люди, и Зевс приказывает вернуть дочь земле-матери Деметре. Гадес отпускает Персефону, однако перед этим дает своей супруге вкусить гранатовое зернышко, чтобы она не забывала царство смерти. Две трети года дочь проводит с Деметрой, и вся природа расцветает, плодоносит и ликует. Но одну треть года Персефона посвящает своему мужу Гадесу… Деметра почиталась эллинами вместе с дочерью Персефоной, и главным священным местом почитания был храм в Элевсине. Элевсинские мистерии проводились посвященными жрецами каждый год с первого по девятое сентября. Символически они представляли горе богини Деметры, ее странствования в поисках дочери, тайную связь между живым и мертвым миром, физическое и духовное очищение… Царственные греческие семьи имели наследственное право участия в элевсинских священнодействиях и повиновались обету молчания.

Пифагор прибыл сюда из Афин вместе с Гермодасом и Ферекидом ночью. У колодца, называемого Каллиохор, они смыли с себя дорожную пыль, а затем у статуи Вакха пели радостные гимны под звуки лир и кифар. Молодой бог Вакх, более известный как Дионис, почитался также и во время мистерий. Всю ночь люди пели, танцевали и посещали места, связанные с трудолюбивой богиней Деметрой — мастерицей возделывания ячменя. Посвящение Пифагора в мисты проводилось в большом закрытом помещении. Прежде чем войти в него, юноша должен был снова очиститься, омывая руки священной водой. Во время этих обрядов обычно каждому мисту надевали на голову венок, и он держал в руке пучок веток. Затем кандидат проходил перед троном богини Деметры и окунался в купель — бассейн с холодной водой. Выйдя из купели, мист не должен был вытираться, пока вода вся не впитывалась его кожей. Потом кандидат вкушал мед и молоко. Затем его одевали в белый хитон и называли символ, который он должен был помнить всю жизнь и даже после смерти. Заканчивался обряд осушением чаши с напитком, называемым кикерон. Кикерон делали из отвара жареных зерен ячменя, в который жрецы затем подмешивали немного легких растительных наркотиков. Затем участвовавшие в обряде погружались в транс и ходили друг за другом по кругу, как во сне, передавая друг другу срезанные колосья хлебных злаков. Все это время, пока они так ходили, перед посвященными в мистерии проводилось театрализованные представления мифа о Деметре и Персефоне.