Закончив свое дело, незнакомец дернул за веревку, заставив пленницу встать. Гончая встала. В нескольких шагах от нее Скелет поднял другого связанного человека на ноги, и она увидела перед собой рыжего сталкера, показавшего ей путь к Волгоградскому проспекту. Рыжий тоже узнал ее, и его глаза налились лютой злобой.
Повороты сменяли друг друга, а ход все не кончался. Гончая прошла сотни тысяч шагов по туннелям московского метро, побывала во многих перегонах и на большинстве станций, но в этом потайном ходу оказалась впервые. Скорее всего, он вообще не имел отношения к метро. Судя по массивным булыжникам, из которых были сложены стены и свод, этот туннель прорыли еще в те времена, когда жители Москвы не пользовались автоматами, пистолетами и многозарядными дробовиками, а убивали друг друга с помощью сабель, бердышей и пищалей и носили не химзу и противогазы, а кафтаны и кольчуги.
Несмотря на заросшие мхом вековые камни, здесь было на удивление сухо. На голову не капала просачивающаяся вода, под ногами не хлюпали лужи. Даже факелы, которыми освещали путь Скелет и его безымянный подручный, горели ровным и ярким пламенем, что могло быть только при постоянном притоке свежего воздуха. А это означало, что подземный ход вентилируется.
Он был довольно узким, поэтому шагать приходилось по цепочке, друг за другом. Первым шел безымянный незнакомец. Гончая так и не узнала, как его зовут, потому что, переговариваясь между собой, Скелет и этот человек никак не называли друг друга. В одной руке незнакомец держал факел, в другой – конец веревки, связывающей руки Рыжего. От него веревка тянулась к запястьям девушки, а конец находился в руках Скелета, который и замыкал цепочку.
Гончая шагала спокойно, а рыжий пленник нервничал и постоянно оглядывался на нее, из-за чего несколько раз упал. Ему повезло, что это случилось на мягкой земле, а не на камнях, и он себе ничего не сломал, иначе похитители, скорее всего, прикончили бы его так же, как прикончили бедолагу, у которого отнялись ноги.
Не то чтобы Гончая жалела парня, но и наблюдать за тем, как он гробит себя, не доставляло ей удовольствия.
– Под ноги гляди, если еще пожить хочешь.
– Учить меня еще будет, – прошипел Рыжий и внезапно заорал во все горло: – Чтоб ты сдохла, гадина! Из-за тебя все!
У парня явно поехала крыша, но Гончую это не удивило. Она не раз наблюдала такое. Он еще довольно долго что-то бормотал себе под нос, периодически посылая в ее адрес различные проклятия, а потом замолчал.
В какой-то момент девушка поняла, что подземный ход стал шире. Она заметила это, когда специально шагнула в сторону и увидела перед собой не каменную кладку, а слой утрамбованной плотной земли. Тяга здесь была хуже, факелы сразу начали чадить. И еще появился запах. Вонь выгребной ямы и множества немытых человеческих тел. А потом… Потом похитители и их пленники оказались в круглой норе или пещере, которая уж точно не имела отношения к метро.
Электрического освещения здесь не было и в помине. Пещера освещалась только горящими факелами и развешанными по стенам кустарными масляными светильниками. В самом центре располагалась высокая, примерно в два человеческих роста, конструкция с вращающимся воротом, от которого куда-то вниз уходил стальной трос. Точнее определить было нельзя, потому что этот странный механизм был окружен настоящим частоколом из обтесанных шпал, кусков рельсов, труб, арматурных прутьев и каких-то жердей.
Еще более странно выглядели обитатели норы-пещеры, расхаживающие вокруг. С виду это были обычные люди, только очень грязные и неряшливо одетые. Некоторые вообще разгуливали с голым торсом. Но всех этих чумазых оборванцев объединяла одна деталь – их обнаженные руки и голые тела были покрыты одинаковыми татуировками, изображающими существо с телом человека, крысиной головой и длинным, узким хвостом, но не крысиным, а больше напоминающим змеиный.
Пока Гончая разглядывала обитателей пещеры, те тоже повернули головы к новоприбывшим, потом откуда-то появилась целая процессия, возглавляемая рослым длинноволосым человеком в черном плаще. Вообще длинные волосы сами по себе были редкостью в метро, так как требовали регулярного ухода. По этой причине и мужчины и женщины стриглись одинаково коротко, и Гончая не составляла исключения. Но этому типу явно не было дела до общих правил. В одной руке у него был толстый и длинный заточенный с одного конца арматурный прут, на который он опирался как на посох. Еще большее сходство с посохом придавал оскаленный крысиный череп, насаженный на противоположный, тупой конец прута.