Габриела ставила домики, как слова, в ряд, и с одной стороны башенку. Я думаю, это был поезд. Она комментировала: "Собакам не разрешают есть косточки, потому что у них внутри осколки". При этом она терла свою руку под колесами поезда так, будто демонстрировала то, что она делает себе. Она сказала: "Очень больно. У тебя есть собака?"
Я: Нет.
Габриела: У бабушки есть, ее зовут "Банни"*.
Она разложила игрушки разрозненно, отдельно одну от другой**. Я указал ей на это, и она сказала: "Да", и еще что-то вроде: "Соберем опять". Она дотронулась до моего колена, но тут же отпрыгнула, сказав: "Мне надо выйти к папе. Я вернусь. Хочу принести свою куклу". Это была очень большая кукла, ее звали "Франсис". Она принесет ее мне, чтобы пожать руки. Ласкала мой ботинок. Тревога выражалась одновременно с нежными соприкосновениями. В этом смысле отделение каждого объекта от всякого другого было защитой. Соприкосновение со мной было главным и в связи с этим возникли различные виды вины — вины в том, что нет Сусанны, вины за разрушение найденного объекта — так что за этим отделением одного объекта от другого существует, можно сказать, внутренний хаос, состоящий из откусанных частей объекта.
Габриела: Однажды вечером я видела плохой сон. Сон был о... Я закрыла глаза и увидела прекрасного коня. Его звали Жеребец. У него было золото на ушах и на гриве. Он такой красивый. Золото, красивое, сверкающее золото. [Она положила руку между ногами]. Красивый конь приходил и топтал пшеницу [она объяснила, что пшеница — это что-то вроде кукурузы].
Я: Ты описываешь такую картину, что папа лежит на маме и они делают новых малышек, что-то такое, что имеет отношение к любви.
Габриела: Да.
Я: Возможно, там, где у мамы волосы [о пшенице].
Потом она сказала что-то о том, как она ходила в папину и мамину комнату, чтобы, ложась между ними, не дать коню топтать пшеницу. При этом она добавила: "Иногда мне разрешают остаться на ужин", воспроизводя таким образом картину реальной обстановки, в которой она помешала коитусу, и обстановки, в которой Сусанна исключена: Сусанна — это действительно такое осложнение, которое она допустить не может.
Габриела: Нам нравится сидеть и не спать, но утром мы из-за этого устаем. [Поднимает маленькую фигурку]. Этот дядя не может сесть. Папа [ср. Жеребец] красивый.
Игрушки у Габриелы теперь были расставлены иначе, все деревья и фигурки стояли, и эта расстановка создавала общее ощущение жизни.
Габриела: Папа красивый. У нас дома на стене висит картина, где идут два человека, а один просто стоит.
Я сравнил это со сном, в котором что-то топчет что-то.
Я: Ты приехала, чтобы рассказать мне о жеребце, который топчет пшеницу.
Габриела переставила игрушки так, что получился длинный изгибающийся ряд домов и другая длинная линия домов, которая, казалось, упирается прямо в изгиб. Она сказала что-то насчет Сусанны, которая все ломает, и таким образом использовала Сусанну для проекции своих собственных нежелательных разрушительных идей.
Габриела: Сусанна открывает дамские сумочки, вынимает пудру и нюхает ее, а еще мешает маме, когда она одевается. Это ужасно.
Я: Из-за этого ты хочешь в нее стрелять.
Габриела: У мамы есть красивая статуэтка.
Габриела поставила "собаку" (барашка) стоя и при этом взяла еще одну плюшевую "собаку" (олененка) и стала выжимать из ее живота опилки, продолжая таким образом свою разрушительную деятельность, которой занималась во время последнего сеанса. Она весьма целенаправленно всунула в него палец и вытащила набивку, которая рассыпалась по полу. Ее волнение выразилось в том, что она пошла к отцу просить его не звать ее: "Ты готова?"
Я: Сегодня ты приехала, хотя тебя не звали.
Казалось, она была довольна, как будто что-то было исправлено, и снова принялась расставлять игрушки на ковре. Потом заговорила о какой-то тайне, а руки при этом положила между ног.
Габриела: Дорогой мистер Портер. Я читала "Для всех" и дошла до Круи. Буду читать в поезде. Понесу мистера Круи.
Она переставляла игрушки, располагая их по порядку, и повторяя: "Читала "Для всех" и дошла до Круи"*.
Габриела: Не жди меня. Еду в Алабаму с банджо на коленях. Прекрасная музыка.
Некоторые мелодии я мог распознать. Она пела со счастливым и беззаботным видом, привнося и свои собственные вариации.
Габриела: Не передашь ли мне что-нибудь? Он делает б-р-р-р [что означало испражнения].
И она высыпала из живота олененка все опилки, сколько смогла достать.
Габриела: Погляди на него!
Я: Он сделал много б-р-р-р в корзинку и на ковер.
Габриела: Извини. Ты против?
Я: Нет.
Габриела: Пахнет же.
Я: Ты выдаешь его тайны. У него еще есть б-р-р-р.
Габриела [некоторое время спустя]: Пора ехать? От Пигли ужасный запах.
Я: Издавать запах значит выдавать тайны [она положила немного б-р-р-р в тягач, в вагоны и повсюду]. Золотая вещь [объединяя это с картиной].
Габриела собрала все игрушки вместе, в кучу.
Я: Теперь они все в контакте друг с другом и ничего отдельно.
Она сказала что-то насчет выпотрошенной "собаки" (олененка).
Габриела: Будь добр к нему. Давай ему столько молока и еды, сколько ему нужно.
Я: Тебе теперь скоро надо ехать.
Габриела: Мне придется уезжать сейчас [она впихивала опилки в вагон]. Я заберу один поезд. Сейчас нам надо ехать. Я все-таки оставлю вам весь этот беспорядок.
Она оставила также свою очень большую куклу Франсис, но потом вернулась за ней, застав меня (преднамеренно) по-прежнему сидящим на полу среди весьма значительного беспорядка, который она наделала. Никакого поезда она с собой все-таки не увезла.
Комментарий
1. Легкость восстановления отношений, целенаправленно выраженная в игре.
2. Мой день рождения. Интерпретация: день смерти.
3. Разделенность (отдельные игрушки) и соединение со стуком и громом.
4. Чувство вины из-за разрушительных импульсов по отношению к хорошему объекту.
5. То же самое в связи с сексуальными отношениями между мужчиной и женщиной.
6. Отождествление с мужчиной, садизм по отношению к животу и груди (емкость).
7. Тайные запахи и беспорядок; золотое и прекрасное.
8. Внутреннее содержание, освобожденное от выполнения двойной обязанности — т.е. от представления (обманчивого) ее внутренней психической реальности, которая теперь передается в форме сновидения.
Письмо от матери
"Габриела хотела бы снова попасть к Вам на прием; она уже некоторое время назад просила меня узнать, не могли бы Вы принять ее, а я несколько затянула с этим сообщением Вам.
В каком-то отношении она, кажется, хорошо себя чувствует — начала ходить в детский сад на два с половиной часа каждый день, и это ей нравится. Она играет не столько с детьми, сколько рядом с детьми, и это ее устраивает. Однако у нее много тревог, и мы чувствуем, что ей зачастую трудно дается использование всей себя, часть ее как бы остается скованной и замороженной.