Эмметт притянул девушку к себе и впился в ее губы долгим поцелуем. Ему нужно было убедить ее, что все, что она говорит, глупость. Если она его любит, то все остальное уже не важно. Для него не важно.
На мгновение, ему показалось, что он сумел убедить ее остаться. Что она ошиблась. И у нее есть будущее. Их будущее. Но потом пришли они. Трое мужчин. Один из них был за главного. Его голос был вкрадчивым, тон был обманчиво вежливым, но намерения его были далеко не добрыми. Это читалось по глазам. Холодные, пустые они не предвещали ничего хорошего.
Дальше Эмметт все помнит смутно. Только то, что швыряли его из стороны в сторону. Бледные лица с горящими глазами. Как они разинув рот только и норовили вцепиться в его глотку. И все это продолжалось, пока Розали не прокричала свое «Да!»
— Пожалуйста, — расслышал он сквозь боль, — не трогайте. Я согласна, я согласна на все, только оставьте его!
Это были ее последние слова перед тем, как она исчезла. Не исчезла, поправил он себя мысленно, это они ее забрали. И сейчас они пришли за ним.
— Эмметт, это правда? — Элис вытащила его из воспоминаний. Девушка была напугана. Это выдавал ее голос и торопливая речь. — Он вампир? Джаспер вампир?
— Все хорошо, Элис, он защитит нас.
***
Джаспера не отпускало беспокойство. Он не мог сконцентрироваться на противниках, зная, что Элис и Эмметт абсолютно беспомощны. Однако он никогда не брался за дело, если не был уверен, что это ему по силам. К тому же, хоть и в прошлом, но Джаспер был солдатом. Ему приходилось драться с вампирами, куда хитрее и опытнее этих.
Женщина кинулась в бега, когда поняла, что ее напарник побежден. Джаспер понимал, что ее нельзя упускать из виду. Она донесет на него. И кто бы ни охотился за Эмметтом, он будет предупрежден.
Однако запах крови остановил его. Страх и боль загнали его в удушающую ловушку. Он отпустил женщину. Позволил ей уйти. Уитлок спешил найти своих беглецов. Удостовериться, что они в порядке. Много времени на это не потребовалось.
Запах крови никогда его не обманывал. И он привел его к перевернутой машине. К Эмметту, что растерянно потирал лицо, залитое кровью. Было похоже, что он только что сумел выбраться из машины.
— Элис! — кричал он. — Где ты?
— Что случилось? — набросился на него Джаспер.
Его бесстрастное существование внезапно нарушило это имя. Ненависть, злость охватили его при мысли, что с Элис могло что-то случиться.
— Он был здесь, — запыхавшись начал Эмметт, — еще один. Он выскочил прямо на дорогу. Я думал, что я смогу наехать на него. Что это отвлечет его, пока ты нас не нагонишь. Элис…
Джаспер взглянул внутрь салона, но и без того уже знал, что ее там нет. Крови было так много. Запах накрыл его такой удушливой хваткой, что мешал думать. Страх, что ее могли забрать, не особо в этом помогал.
Но внезапно с дуновеньем ветра он учуял ее кровь. Крови было много. Сладкой, зовущей крови, сводящей с ума.
Джаспер нашел Элис, с кровавым пятном возле живота. Это было испытанием, вдыхать аромат и не сорваться.
— Элис! — подбежавший вслед за ним МакКарти кинулся к девушке.
Он попытался приподнять ее, но она закричала от боли.
— Эмметт, не трогай ее! Она ранена!
Джасперу хватило одного взгляда, чтобы понять насколько серьезна ее рана. Он слышал ее рваное дыхание, как ее сердце замедляет свой бег. Аромат ее крови становился все гуще и гуще. Элис теряла ее слишком быстро. Он знал, что никто не успеет, если только… Уитлок запрещал себе думать об обращении. Это жестоко. Вечность в мертвом теле.
— Я умираю, верно? — тихо пробормотала Элис.
— Нет, нужно вызвать скорую. Ты не умрешь, — уверенно воскликнул Эмметт.
Он не был из тех, кто быстро отступает перед смертью. Однако большой осколок лобового стекла, торчащий из живота Элис, не внушал оптимизма. Парень подвинулся к ней ближе и с ужасом обнаружил, что трава под ней тоже в крови.
— Ремень! — воскликнул он. — Черт! Черт! Я должен был пристегнуть твой ремень.
Девушка качнула головой. Все ее тело отозвалось болью.
— Мой первый час свободы, — бросила она.
Джаспер склонился к ней. Пытаясь убрать ее боль, он все больше погружался в ее чувства. В ее мир, где все кричало о сожалениях.
— Так скоро, - прошептала она облаком пара.
Холод ночи был таким пронизывающим, что ее слезы, казалось, замерзают на ее лице.
Джаспер крепче сжал ее руку, словно опасаясь, что она растает. Он обещал ее защищать. Он должен был подарить ей целый мир. Но в итоге сам вверг ее в объятия смерти.
— Эмметт, — чуть слышно позвала Элис.
Парень оживился.
— Да, малышка, — Эмметт сжал ее другую руку.
— Жаль, что, я ее не увижу.
Девушка сглотнула. Так странно, она не боялась смерти. Быть может, потому, что тогда, когда умерла ее мама, она тоже готова была уйти. Или в ней говорила усталость. От больниц, где один год жизни приравнивался, пожалуй, к десяти годам на свободе. Она не боялась умереть. Ей было жаль только, что это случилось сейчас. Так скоро. Хотя она была счастлива, что это происходит не в стенах ее ненавистной палаты.
— Но зато я в кругу друзей, — слабо улыбнулась она.
Эмметт склонился к ее горячему лбу. Для него все повторялось вновь. Его сестра так же храбрилась перед смертью, и наблюдать за тем, что проходила Элис, было мучительно. Но он сам не мог принять смерть так же легко. Не желал отпускать ее.
— Я не могу, мы должны вызвать скорую! — прокричал он и кинулся к машине.
Джаспер не остановил его. К тому времени, когда кто-нибудь сюда доберется, здесь уже никого не будет. Он так много осушал людей, что знал, что у девушки не так много времени. Скоро крови не станет, и ее сердце остановится навсегда.
Элис едва могла думать. Ее все больше и больше затягивало в сон. Но злость, что вспыхнула в ее сердце, вытеснила все прежнее смирение. Она думала о том, как это несправедливо, что ее так никто и не полюбил. Что последний поцелуй в ее жизни оставил ей тот омерзительный тип. Что она так никогда и не почувствует тот спасительный поцелуй, о котором рассказывали в сказках. В ее мире сказки заставляли ее бороться с суровой реальностью. Неужели она так и не заслужила кусочек своей сказки.
— Поцелуй, — пробормотала она из последних сил. — В губы… Меня… — от злости, что ей трудно объяснить даже такую малость, на глаза наворачиваются слезы, — как Эмметт… Роз…
Джаспер не смог сдержать смех. Безумный, обреченный смех. Она просила его о поцелуе. О своем последнем поцелуе.
— Как Эммет целует Розали, - закончил за нее вампир.
Для этой девочки Розали и Эмметт стали олицетворением Ромео и Джульетты. А для него она была олицетворением новой жизни. Смыслом, который он уже не надеялся найти.
— Все будет гораздо лучше, — пробормотал он в ее губы. — Ты будешь моей любовью, Элис. А я буду твоим Джаспером.
Вампир склонился к губам девушки. Он был решительно против ее обращения. Вечность была наказанием. Но когда он прикоснулся к ее мягким нежным губам, все его благородство ушло прочь.