Даже если Эмметт прав, и он имел дело с вампирами, ему оставалось только посочувствовать. В этой палате он был в относительной безопасности. Но на воле его обязательно убьют. Ни один вампир не пожелает, чтобы его свидетель остался в живых. Уитлоку самому следовало убить несчастного, как того требовало одно из правил негласного кодекса вампиров, но он решил, что не станет этого делать. Впервые он посчитал себя трусом. Но Джаспер не хотел вмешиваться в чужие дела. Так или иначе МакКарти был обречен на гибель. Связь с вампира и человека невозможна. Уитлок встал, наблюдая, как Эмметт отчаянно борется с сонливостью. Как он силится найти аргументы. Через пару дней его апатия пройдет, и он снова начнет умолять врачей о свободе. А пока он просто забудется в тишине и покое.
— Ах, да, едва не забыл, — Джаспер вытащил из кармана шоколад.
Ту половинку, что передала ему слепая девушка.
— Элис просила передать тебе вот это.
МакКарти улыбнулся рассеянной улыбкой. Его одолевала такая сонливость, что у него было сил на злость, на мольбы, что хотел обрушить на голову Уитлока. В его сердце затихала надежда на то, что этот человек поможет ему выбраться. Он вспомнил ту девушку. Она единственная, кто по-настоящему сопереживала ему. Которая верила ему и даже пыталась помочь ему сбежать.
— Верните ей, — попросил он, — она не съест свою часть, хотя любит шоколад.
Уитлок удивленно повел бровью. Эмметт усмехнулся. Он в первые заметил в лице гостя заинтересованность.
— Почему?
— Она отдаст свою половину Мэрилин Монро. Небо она любит больше.
Кажется, парень даже услышал, как в голове доктора зашевелился механизм, который пытался осмыслить тот бред, что он сказал. Но это было правдой.
— Мэрилин — это забавный старичок, уверенный, что он, точнее она, Мэрилин Монро. Она провела здесь всю жизнь. За скромные сладкие подношения он помогает нам. Элис покупает у него пропуск на крышу.
— На крышу, значит, — хмуро заключил доктор.
— Она любит небо.
Пробормотал Эмметт прежде, чем провалиться в сон.
***
Девушка выпорхнула на свежий воздух. Она ждала этого момента уже несколько дней. Ей не хватало положенного часа прогулки в саду под надзором, будто она заключенная. Кроме того, в дождливые дни медсестры и вовсе отказывали в этом. Будь она зрячей, как другие, ей не было бы так тяжело. Но она была слепой. Единственное, что она могла, это чувствовать. И это приводило ее в восторг. Это было то небольшое счастье, которое освещало ее мрачную жизнь.
— Какой прекрасный день! — воскликнула Элис.
Словно возмущенный таким заявлением, холодный северный ветер обрушился на хрупкую девушку.
— Детка, ты всегда так говоришь, — пропела Мэрилин. — И, кстати, погода оставляет желать лучшего. Дожди, дожди… Скорей бы солнце. Ты знаешь, как на солнце сверкают мои бриллианты, — Мэрилин тяжко вздохнула. — Разумеется, не знаешь.
— Уверена, они восхитительны.
— Конечно, мне всегда дарили самое лучшее. Да что тебе говорить? Ты же слепая. Ты мои бриллианты от простых камушек не сможешь отличить.
Девушка улыбнулась.
— Ну, не сердись, Мэрилин, за то я много всего знаю. Ты здесь самая мудрая. Тебя все здесь уважают. Даже эта злая Норма тебя боится. Еще ты самая добрая и талантливая. Я очень люблю слушать, как ты поешь. А сейчас ты улыбаешься.
— Ну, вот ведь пройдоха, — с нежностью пожурила ее Мэрилин, — говоришь, как всегда очень сладко.
— А теперь оставишь меня одну?
— Нет. Это опасно.
— Ненадолго. Пожалуйста!
— Только ненадолго. Ты же умная девочка, я могу не волноваться, что ты упадешь?
— Я не упаду, обещаю.
Девушка бывала тут не один раз и прекрасно ориентировалась. Кроме того, в ней заговорило упрямство. Ей не хотелось выглядеть беспомощной.
— Иди же, я хочу побыть одна, — попросила она вновь.
Она не хотела делить этот сладостный миг свободы с кем-то еще. Но ее одиночество уже спешили прервать.
Джаспер Уитлок торопливо шагал по больничному коридору. Его странно беспокоило то, что слепая девушка любит бродить по крышам. Он и сам не заметил, как оказался на крыше. Прогнав со ступенек старика с пережжёнными светлыми волосами, он устремил свой взгляд на хрупкую слепую девушку.
Джаспер не испытывал страх. В нем отпала нужда в тот момент, когда человеческая жизнь покинула его. Его место заняло опостылевшее чувство скуки. Но когда, поднявшись, он увидел ее у самого края, то испытал нечто похожее. Она сидела на бортике совершенно не страшась той бездны, что простиралась буквально у нее за спиной. Уитлок понимал, что достаточно легонько подтолкнуть — и она полетит вниз.
Страх сменился злостью. На Уитана, под носом у которого больные разгуливают по крыше. На чудака, переодетого в женщину, который пускает сюда глупых слепых девиц. Наконец он злился на девушку, что была предана на растерзание злого ветра.
— Осторожно, Элис, вы можете упасть? — бросил он, стоя у дверей лестничного пролета.
— Мистер Уитлок.
Девушка испуганно вскочила. Джаспер тут же оказался возле нее. В его воображении она могла упасть благодаря лишь одному неверному движению. Он коснулся ее спины, словно страхуя от падения. Девушка тут же отстранилась.
— Как вы очутились возле меня так быстро?
Этот вопрос удивил его. Как и то, что она его сразу узнала.
— Я был рядом, — проговорил он.
— Нет, — возмутилась девушка, — я слепая, но не глупая. Вы стояли дальше, и я не слышала ваши шагов.
— Я хожу бесшумно, меня еще в армии приучили к этому. И прости уж за откровенность, но разве это не глупость торчать на крыше, да еще в такой холод?
Джаспер удивился сам себе. Он и не думал отчитывать ее. Но его тон был именно таким.
— А разве разумно ждать хорошей погоды, чтобы подышать свежим воздухом? Каждый день бывает лишь раз в жизни.
Джаспер улыбнулся. Так просто она загнала его в тупик. Он не был с ней согласен, но и не мог оспорить ее заявление.
Разглядывая ее лицо, он все больше погружался в рассказ Эмметта. Те чувства, что он излучал, казалось, причудливым образом заразили и Уитлока.
Эмметт говорил о чувствах, о страсти, которая была не знакома Джасперу.
Когда он рос, времена были другие. Заговорить с девушкой и то было непросто. Да и парнем он был уж больно стеснительным. Совсем юношей он ушел в армию, где его и встретила вампирша по имени Мария.
Став вампиром, он изменился. Отношения между женщиной и мужчиной приобрели для него совершенно другой окрас. Вампиры старались отвергать человеческие чувства. Невинность ушла из его жизни. В его существовании не осталось ничего романтического и вечного. Не обремененные сроком вампиры не давали клятв и не создавали пары, основанные на любви. Основной страстью, была кровь и жажда.
Однако сейчас Джаспер смотрел на это милое лицо смертной девушки и не мог наглядеться. В какой-то момент он даже почувствовал невыносимое желание присвоить ее себе. Она олицетворяла ту сторону жизни, по которой он так скучал. Она была человек, и этому он завидовал.