— Постарайся вспомнить.
Банкнот исчез.
— Такой тощий, прыщавый?
— Точно.
— Он в основном с Боссом общается — у него и спрашивай.
— Когда он в последний раз приходил пообщаться с Боссом?
— Друг, я работаю посменно. Я не бываю тут постоянно. Твоего Джона уже давненько не видал.
Бармен отошел, чтобы принять заказ у другого посетителя.
Тобела выпил еще пива. Горький вкус был знакомым, музыка — слишком громкой, и в груди у него вибрировали басовые ноты. Напротив, за столом у окна, сидела компания из семи человек. Оттуда доносился хриплый хохот. Мускулистый цветной мужчина со сплошь татуированными плечами балансировал на табурете. Он осушил большой кувшин пива, крикнул что-то, хотя слов из-за шума было не разобрать, и поднял пустой кувшин вверх.
Такая веселость казалась Тобеле слишком пустой, слишком искусственной. Так было всегда — с самых давних пор, еще с Казахстана. Сто двадцать чернокожих братьев в советском тренировочном лагере ужасно тосковали по дому. Днем они смертельно уставали, но каждую ночь пили, пели и смеялись. Товарищи по оружию, соратники, воины.
Мимо снова прошел бармен.
— Как мне найти Босса?
— Это можно устроить.
Бармен явно выжидал, хотя и глазом не моргнул. Тобела достал еще пятьдесят рандов. Бармен не шелохнулся. Тобела добавил. Деньги быстро исчезли.
— Обожди минуту.
— Вторая проблема у меня с «Двенадцатью шагами». Я знаю их наизусть и вполне допускаю, что другим они помогают. Шаг первый легкий, потому что мне наср… простите. Потому что я знаю, что моя жизнь выбилась из-под контроля и алкоголь одержал надо мной верх. Шаг второй уверяет, что нас может исцелить Сила более мощная, чем мы сами. Шаг третий учит: обрати волю свою и жизнь свою к Нему.
— Аминь, — произнесло несколько голосов.
— Трудность в том, — Гриссел постарался вложить в голос как можно больше раскаяния, — что я не верю в существование такой Силы. Особенно в нашем городе.
Теперь даже Вера избегала смотреть на него. Гриссел еще секунду постоял в тишине. Потом вздохнул.
— Вот и все, что я могу сказать.
Он сел.
Допив второй стакан пива, он увидел Босса. Толстый чернокожий мужчина с бритой головой и золотыми перстнями на всех пальцах двигался к нему из противоположного угла зала. Время от времени он останавливался у того или другого столика и беседовал с посетителями — ему приходилось почти кричать, но от стойки слов не было слышно, они тонули в шуме и грохоте. Наконец Босс добрался до Тобелы. На его лице выступили крохотные бусинки пота, как если бы он сильно напрягался. Когда он протянул правую руку, на ней тускло блеснуло золото.
— Я тебя знаю?
У Босса оказался на удивление высокий, почти женский голос. Он внимательно оглядывал Тобелу маленькими живыми глазками.
— Мэдисон Мадикиза; все называют меня Боссом.
— Крошка.
Тобела назвался кличкой из прошлого.
— Ты Крошка? Тогда я — Скелет. — Босс расхохотался; от смеха глазки его сощурились, а все тело затряслось. Отсмеявшись, он взгромоздился на барный табурет. Перед ним словно ниоткуда возник высокий стакан с прозрачным, как вода, содержимым. — Твое здоровье. — Босс Мадикиза сделал большой глоток и вытер рот рукавом, погрозив Тобеле указательным пальцем. — И все-таки я тебя знаю!
— А…
Сердце у Тобелы забилось чаще, когда он вгляделся в лицо Босса. Он не любил, когда его застигали врасплох. Старые знакомцы — лишние неприятности. Узнавание — это след, связь начала и конца.
— Нет, не говори, сейчас сам вспомню, погоди минутку. — Маленькие глазки смерили его цепким взглядом, лоб прорезала морщина. — Крошка… Крошка… Неужели ты… Нет, то был другой.
— Вряд ли…
— Нет, погоди, я обязательно должен вспомнить сам. Черт, я никогда не забываю лиц… Ты только намекни, чем ты раньше занимался?
— Да так, то тем, то этим, — осторожно ответил Тобела.
Толстяк щелкнул пальцами.
— Орландо Арендсе! — воскликнул Босс. — Ты был телохранителем Орландо!
Тобела вздохнул с облегчением.
— Это было очень давно.
— Друг мой, я все помню, у меня память отличная, как у слона. Где-то в девяносто седьмом-девяносто восьмом… Тогда я работал на Трясуна Сензени, упокой Господь его душу, который заправлял всем в Гугулету, и я был у него десятником. Орландо созвал сходняк насчет дележки территории, помнишь? Все поехали на стрелку в Стикленде, и ты сидел рядом с Орландо. Потом Трясун еще сказал: умно он поступил, мы уже не могли болтать между собой на коса. Черт, дружище, до чего тесен мир! Я слыхал, Орландо ушел на покой, наркотой теперь занимаются нигерийцы. Захватили рынок.