— Подумать только!*
* Возможно, Пик иронизирует просто из-за своего плохого настроения, но на самом деле ни один из этих людей пользоваться продукцией компании Moleskine, основанной в 1997 году, не мог — потому что к этому времени они все уже умерли. Верно, однако, то, что итальянский бренд воспроизводит блокноты определенного рода, которые делались во Франции начиная еще с XIX века, а имена Ван Гога, Пикассо и Хемингуэя использует для своей рекламы. Похожими блокнотами пользовался и легендарный английский писатель, журналист и путешественник Брюс Чатвин. Именно он придумал само слово Moleskine. Слово это, кстати, ничего не значит и не имеет официального произношения. — Здесь и далее прим. пер.
Пожалуй, надо вам немного рассказать про мою школу. Она необычная. Настолько необычная, что у нее даже нормального названия нет. Ее называют Школой на Грин-стрит, потому что она, вы не поверите, находится на Грин-стрит. В нее ходят ровно сто учеников со всего Манхэттена; классы — с первого по тринадцатый. Обычный ученик нашей школы — вундеркинд по той или иной части: у нас и музыканты есть, и певцы, и танцоры, и актеры, и юные математические гении. А еще у нас в школе есть я, который ничего этого близко не умеет. Попал я в эту компанию потому, что в попечительском совете школы заседает и заодно на общественных началах (то есть не получая за это ни цента) работает школьным юристом мой отчим, Рольф Янг. Школа расположена в двух кварталах от нашего дома, и мои сестры-близнецы ходят туда, как и я, но в отличие от меня заслуженно — они блестяще играют на фортепиано.
Короче, школе потребовался целый год, чтобы обнаружить у меня «особый талант». По мне, они просто устали ждать от меня чего-то путного и просто выдумали его из головы — надо же иметь какой-то повод убедить Рольфа и дальше работать на них за просто так.
— Пик у нас будет писателем! — объявила в один прекрасный день директриса, держа в руках сочинение, которое я написал в то же самое утро, наскоро доедая завтрак.
Я бы хотел быть у них скалолазом, но по неясной причине Школа на Грин-стрит не считает спортивные достижения чем-то достойным внимания.
Поймите меня правильно, я обожаю Школу на Грин-стрит. И ученики, и учителя — любопытные, необычные люди, с ними жутко интересно. Я даже умудрился кое-чему там научиться. Проблема только одна: у меня в школе нет друзей. И в этом, правду сказать, никто не виноват. Меня в жизни что интересует? Верно, скалолазание. А других учеников — вещи вроде теории чисел, какой тип струн лучше подходит для скрипки, а какой тип конского волоса — для смычков и далее в этом духе.
В общем, благодаря решению директрисы я и познакомился с Винсентом. Поскольку он преподавал литературу, ему и пришлось заниматься со мной — раз уж меня назначили писателем.
Винсент снял пластик с первого блокнота, показал маленький кармашек для заметок, показал, как обращаться с резиновой тесемкой: ей можно пользоваться как закладкой, а можно — как держателем обложки.
— Я еще принес тебе ручку, — сказал он. — Но охрана ее не пропустила — боятся, ты ей испишешь тут все стены.
Я-то думал, что они боялись, не попытаюсь ли я кого-нибудь ей пырнуть (или наоборот, что кто-нибудь пырнет ей меня).
— Я постараюсь добиться, чтобы тебе все-таки выдали, чем писать, — сказал Винсент. Он говорил медленно, отчетливо, выделяя каждое слово и произнося все звуки (ни разу не слышал, чтобы он сказал «здрасьте» вместо «здравствуйте»). — Ведь многие из самых великих произведений мировой литературы были написаны в тюрьмах.
Я меж тем не планировал сидеть в изоляторе достаточное для написания чего бы то ни было существенного время.
— Вне зависимости от того, сможешь ты вернуться в школу или нет, этот год ты закончишь. Я обговорил это с директрисой. Оценивать то, что ты напишешь в этих блокнотах, буду я и еще четверо писателей. Я принес тебе два блокнота на случай, если ты решишь написать что-то подлиннее. Запомни, ты должен написать рассказ или повесть. Набор дневниковых записей не пойдет. У твоего текста должны быть начало, середина и конец, и в конце должна быть развязка. Ты волен описать случай из собственной жизни или из чьей-то еще, а можешь выдумать историю целиком из головы. Задание будет считаться выполненным, если ты заполнишь один блокнот целиком. Я советую тебе воспользоваться писательскими приемами, которым я обучил тебя за прошедший год.
— Я вернусь и доучусь, — сказал я.
Судя по выражению лица, Винсент в этом сильно сомневался.