- А он что делает? – Княжич толкнул мага локтем и указал на сагаита.
- Занятно. Сейчас узнаем.
Мужчина решительно встал и направился к проводнику. О чем уж Кадай его расспрашивал, Ленгмар не слушал. Да и понять что-либо на сагайа все равно не мог. Настроение мага с каждым ответом паренька заметно улучшалось, а вот Ни’дегга все больше хмурилась. Осведомленность противника ее явно не устраивала.
- Не все так плохо, - Обнадежил юношу Кадай, возвращаясь за своими пожитками. – Пьяная тропа – место, конечно, неприятное, но для нас неопасное.
- И что там?
- Какая-то аномалия, - Маг пожал плечами и, забросив на плечи котомку, направился в сторону входа в ущелье. – Бакаль говорит, что без видимой причины кружится голова. Еще, как я понял, могут быть галлюцинации. Звуки, видения… Ничего конкретного, но точно известно, что все это не взаправду.
Хорошо, если так. Время привала подошло к концу и Ленгмар тоже стал собираться. А с другой стороны, как-то все это странно. Слишком просто. На что-то же рассчитывала Читающая разум, раздавая намеки?
Их компания выдвинулась к горловине ущелья. Бакаль шел первым и вел ослика с завязанными глазами. За ним налегке следовала Ни’дегга. Третьим – Кадай. И он ни на мгновение не выпускал магичку из виду. Место замыкающего досталось Ленгмару.
Княжич готовился к неприятным ощущениям, настраивался терпеть и превозмогать, но реальность просто выбила его из колеи. Это было невероятно красиво, завораживающе, волшебно.
Пьяная тропа – снаружи всего лишь узкая щель в скальном массиве. Но стоило сделать шаг внутрь, как свет, падающий откуда-то сверху, преобразил пространство. Ленгмар в изумлении замер, озираясь по сторонам.
- Не отставай! – Послышался окрик Кадая.
Компаньоны уже скрылись за поворотом и Ленгмар поспешил их нагнать. Тропа изгибалась самым немыслимым образом. Причем и дно ущелья, и стены. Сам камень имел множество оттенков: серый, бурый, зеленый. А свет и тени умножали палитру многократно.
Вот тут-то и проявили себя обещанные неприятности. Стоя на месте это практически не ощущалось, но стоило начать движение, как сознание начинало плыть. Голова кружилась, но совсем чуть-чуть. Подташнивало, но тоже незначительно.
Юноша остановился, закрыл глаза и глубоко вздохнул. Неприятно, но вытерпеть и в самом деле можно. Он пристроился в двух шагах позади Кадая и старался не отрывать взгляда от его спины.
Повороты и изгибы следовали один за одним. Ленгмар задел плечом какой-то выступ.
- Проклятье! – Сквозь зубы выругался он.
Это было не настолько больно, сколько обидно. Его будто нарочно кто-то толкнул на эту острую каменюку. Или она сама сдвинулась. Ленгмар пообещал себе, что впредь будет внимательнее, но тут же задел макушкой низкий потолок. Вскоре таких столкновений стало только больше.
Он задевал стены плечами и головой, спотыкался на ровном месте. Радужные разводы скрадывали истинные очертания, искажали их. От злости юноша хотел было пнуть один из подвернувшихся под ногу булыжников, но промазал и, потеряв равновесие, стал заваливаться назад. Стены закружились. Ленгмар почувствовал, будто падает в бесконечную пропасть. Паника захлестнула его разум и, растопырив руки, он попытался удержаться хоть за что-нибудь. Единственное, что не ускользнуло в последний момент, оказалось полой плаща Кадая. Парень чуть не уронил мага вместе с собой.
- Ленгмар! – Просипел полузадушенный мужчина. – Твою мать, ты чего творишь? А ну-ка соберись!
- Да. Да, извини… Я сейчас.
Он встал на четвереньки, перевел дыхание и аккуратно попытался подняться. Вот только упоминание матери резануло по самолюбию юноши. Что это Кадай имел в виду? Да как он, вчерашний узник, смеет задевать его мать? Ленгмар прислушался к недовольному бурчанию мага, поправляющего сбившийся плащ, и уловил нечто, вроде «Сопляк… бестолочь». И еще несколько явно нелицеприятных высказывания в свой адрес. Вот это ты, Кадай, зря! Ой как зря…
Княжич прямо чувствовал, будто зловонная дымка повисла в воздухе. Именно так он ощущал раздражение со стороны мага в свой адрес. Запах коровьей лепешки, мокрой псины и плесени. И его это просто бесило.
А ведь когда-то он считал Кадая почти что другом. Какой, к Грофлину, друг? Он ничем не лучше дяди… Нет! Он даже хуже Айвара. Тот хотя-бы не маг, а этот – воплощение мерзости. И как все маги высокомерен, чванлив, заносчив.