Ленгмара аж передернуло от мыслей о подобной перспективе. Он отсидел уже все, что можно. И страх отступил, и восхищение полетом прошло. Осталась одна лишь усталость и холод. Он зябко передернул плечами и посильнее вжался в спину Кадая.
- Сейчас сделаю потеплее. Я, кажется, понял как…
Харакса качнулась во внезапном порыве горячего воздуха, а Ленгмар блаженно закатил глаза. Это, пожалуй, было лучшее ощущение за весь день.
Иногда юношу бесили решения, принимаемые старшим товарищем. Иногда – поражали своей продуманностью. Он периодически забывал насколько многогранны познания и таланты Кадая. А иногда недоумевал, задаваясь вопросом: «Ну, как такое можно не знать?!». Маг регулярно доставал новые чудеса из пыльного мешка своей дырявой памяти.
Ленгмар зевнул. По правую руку небосвод был обильно усыпан звездами. Ветер, вызываемый Кадаем, теперь все время был теплым и юношу стало клонить в сон. Он периодически вздрагивал, вспоминая, где находится и как далеко до земли. Потом глаза вновь закрывались.
Он не знал долго ли продлилась последняя дрема, но на этот раз все его чувства вопили о том, что что-то идет не так. Ленгмар огляделся. В свете луны едва угадывались силуэты деревьев. Стоп! Почему они так близко? И куда делся теплый ветер?
- Кадай! – Ленгмар завопил что есть мочи. – Кадай, очнись!
Мальчишка в исступлении заколотил по спине уснувшего мага. Ведь без поддержки искусственный ветер стих, а земля приближалась слишком быстро.
- Что? Я не сплю… - Вяло стал отбиваться Кадай, а потом тоже заметил неладное. – Ох, ты-ж!
Порыв ветра ударил резко и неровно. Правое крыло ушло вверх. Харакса чуть не кувыркнулась в воздухе, а наездники еле удержались. Новый порыв под левое крыло, видимо должен был выровнять ситуацию, но сделалось только хуже. Они стали цеплять верхушки деревьев и полет окончательно утратил шансы на продолжение.
Когда руки Ленгмара не выдержали, и он устремился навстречу земле, то искренне думал, что настал конец. Он зажмурился и закричал, но перед самым столкновением почувствовал еще один рывок воздуха. Или не совсем рывок… Как-будто стихия уплотнилась, превращаясь в упругую преграду, что смягчила падение. Ленгмар со всего маха врезался в землю. Да, благодаря магии он остался цел, но все равно было очень больно. А потом он покатился по склону и тут уж никакая магия не могла его уберечь от столкновения со встречными камнями и стволами деревьев.
Удар об один из стволов остановил падение, но вышиб из юноши дух, заодно лишив и сознания.
***
- Ты как?
Вопрос прозвучал глухо, как будто Ленгмара укутали дюжиной одеял, а говорящий находится снаружи. Юноша с трудом разлепил глаза. Над ним склонился знакомый силуэт, а по телу прошла волна облегчения. Его обрабатывали магией лечения, смывая даже воспоминания о боли.
- Уже лучше.
- Не везет нам с транспортом, да? – Нервно хохотнул Кадай. Руки, порхавшие над телом Ленгмара слегка подрагивали и к творимой волшбе это вряд ли имело отношение.
- О чем ты? – Юноша с трудом привстал, принимая сидячее положение.
– Да, так… Вспомнился паром на порогах Ворчуньи.
На лице мага проступила улыбка, но была она неестественная, будто нарисованная. А правый глаз моргал вдвое чаще, чем левый.
- Ты знаешь где мы?
- Понятия не имею, - Кадай встал, отряхивая колени и посмотрел на звезды. – Утром отправимся дальше на север, а там – как повезет.
- Я больше не полечу, - Заныл Ленгмар, падая обратно на траву.
- Не волнуйся. Никто не полетит.
Улыбка сползла с лица мага, а взгляд скользнул куда-то ниже по склону. Там, в дюжине шагов от них, стояла харакса. Неподвижная, как изваяние. Плохая пародия на настоящее дерево. В неверном свете луны виднелось одно крыло-ветка, торчащая строго вверх. Второе было надломлено и держалось буквально на тоненькой полоске коры. Лапы широко расставлены, а хвост почти полностью ушел в землю. Крылатое дерево все-таки пустило корни.
- Ты ложись, поспи, – Кадай снял с себя плащ, предлагая Ленгмару укрыться. – Завтра пойдем пешком. Нужны будут силы.
- А ты?
- А я немного поколдую.
Маг подошел к израненному дереву и взялся за надломленную ветку. Лечить дерево? Нет, это уже было вообще за гранью понимания Ленгмара. Он с сомнением следил за манипуляциями Кадая, но усталость взяла свое, и юноша вскоре уснул.
Снилось ему что-то хорошее. Несмотря на все тяготы прошедшего в полете дня. Несмотря на травмы. Он не помнил, что именно, но это определенно было так. Иначе откуда это ощущение тепла в районе груди?