Очередная ночевка была организована на снегу на высоте около 5000 метров. Наступила холодная ночь, температура упала до — 15°. Больные чувствовали себя совсем плохо. Утром группа продолжала медленно продвигаться вперед. На севере был виден небольшой поворот ледника. Если бы за ним снова лежал спуск в долину Абдукагора, то группа очутилась бы в отчаянном положении. Но за поворотом открылись контуры знакомых вершин. Величественный ледник уходил на север; его широкая белая полоса простиралась вперед не менее чем на 30 километров. Теперь было совершенно ясно, что отряд прошел верховья ледника Федченко и разрешил задачу отыскания Язгулемского перевала, который путешественники миновали незаметно для себя.
На 18 день похода И. Г. Дорофеев замкнул свой кольцевой маршрут у Танымасского перевала. Верховья ледника Федченко были обследованы и нанесены на карту. У Танымасского перевала выяснилось, что лагерь экспедиции уже перебазировался в Алтын-Мазар. Спустившись по течению ледника Федченко, отряд уже через 3 дня достиг истоков Сель-су и 18 августа разбил палатки своего лагеря на зеленых полянах вблизи Алтын-Мазара.
Географические итоги Памирской экспедиции Академии наук СССР 1928 г. были настолько значительны, что определили направление исследовательской работы на Памире на несколько ближайших лет. В результате смелых походов советских ученых и топографов, действовавших в непосредственном контакте и при помощи альпинистов, была в основном расшифрована орография центральной части «белого пятна»; было установлено, что ледник Федченко простирается далеко в глубь неисследованной области и занимает по своей величине одно из первых мест среди горных ледников мира. Оказалось, что площадь оледенения ледника Федченко и его притоков составляет 900 кв. км, а вместе с ледниками верховий Мук-су доходит до 2000 кв. км, что равно общей площади всех ледников северных и южных склонов Главного Кавказского хребта. Экспедиция 1928 г. практически доказала возможность сообщения Алайской долины, через перевалы Кашал-аяк и Язгулемский, с притоками среднего течения р. Пяндж. Древние пути были открыты вновь. В последующие годы по маршрутам группы И. Г. Дорофеева и других групп экспедиции в верховьях ледника Федченко прошла уже не одна группа исследователей Памира.
Советские исследователи высокогорья приобрели богатый опыт, позволивший им в будущем решить самые сложные задачи обследования труднодоступных горных районов страны. Советским ученым удалось проникнуть в глубь «белого пятна» и пересечь его с востока на запад и с юга на север, потому что они пользовались опытом альпинистов, научились сами передвигаться по склонам хребтов и ледникам и распознавать опасности гор. Стало ясно, что успешное исследование гор возможно только в тесном содружестве с опытными альпинистами. Важнейшим достижением экспедиции было составление первой карты, охватывающей бассейн ледника Федченко. Эта карта, основанная, главным образом, на съемке И. Г. Дорофеева, была издана уже в 1929 г. Съемкой было безусловно установлено, что в хребтах, окружающих ледник, есть вершины, достигающие, по крайней мере, 7000 м над уровнем моря. Немецкие топографы, Р. Финстервальдер и Г. Бирзак, участники экспедиции, вели фототеодолитную съемку. Они выпустили свою карту Памира значительно позже, в 1932 г.; перед изданием эта карта была исправлена и дополнена на основании позднейших работ советских исследователей, о чем немцы умолчали.
Если работы экспедиции 1928 г. осветили строение неисследованной ледниковой области и расположение гор на восток от хребта Академии наук, то в отношении центральной части этого хребта и района, находящегося на запад и северо-запад от него, экспедиция не дала почти ничего нового. Более того, немецкие геодезисты, пытаясь с большого расстояния определить высоту и положение отдельных высоких вершин хребта Академии наук, «привязали» результаты этих своих измерений к предположительной схеме, составленной ранее Н. Л. Корженевским[56]. Это привело их к грубейшим ошибкам. Н. Л. Корженевский в 1925–1927 гг., на основании скудных данных того времени, полагал, что в узле, образованном соединением хребтов Дарвазского и Петра Первого с хребтом Академии наук, находится высшая точка района — пик Гармо, вершина, впервые нанесенная на карту русскими топографами, наблюдавшими ее из долины в верховьях р. Хингоу, вблизи кишлака Пашимгар. Немецкие участники экспедиции приняли трапециевидную вершину, так же как и И. Г. Дорофеев[57], видевший ее с ледника Федченко, за пик Гармо. То, что было естественно для И. Г. Дорофеева[58], вооруженного для своих измерений только буссолью, было совершенно непростительно для немецких топографов, обладавших точными геодезическими приборами и наблюдавших ранее пик Гармо с запада[59]. Ошибка немцев не была случайной, она была вызвана стремлением упростить орографическую схему района, подогнать ее к своим представлениям.
58
Следует отметить, что И. Г. Дорофеев, не располагая достаточными данными, справедливо воздержался от изображения пика Гармо на своей карте (см. карту, приложенную к общему ответу Памирской экспедиции Академии наук 1928 г.).