Да и как не выпить, коли и все закричали: «За великую ведьму!»
В голове зашумело. Я и так выпила немало, а целая кружка махом и до дна стала для меня пределом. В глазах начало двоиться. Я нахмурилась, стараясь свести двух старост в одного, а дядька Миклош почему-то решил, что я гневаюсь, и зачастил:
– Мы же тебя не гоним… Посмотришь столицу, нам о чудесах тамошних расскажешь потом… Подарки родным привезешь… А вдруг еще и жениха встретишь!
– За жениха хорошего! – тут же кто-то крикнул тост, и мне услужливо в кружку вина подлили.
Я хоть замуж пока и не спешила, но кто же в здравом уме от жениха хорошего отказывается. Пришлось пить.
А дальше все помню урывками. Перед глазами хоровод лиц, потом заботливое и чуть виноватое мамино, звезды и темнота…
Глава 2
Надо мной медленно проплывала каменная арка. Большая, очень древняя. На всякий случай я моргнула несколько раз, но видение не исчезло. К тому же шум вокруг давал понять, что уже не сплю. Последнее, что помню: я пытаюсь залезть на стол для очередной речи. На этом воспоминания обрывались.
Арка закончилась, в глаза ударило солнце, такое яркое, что я зажмурилась и расчихалась. В голове тут же обрадованно загудело. Ой не стоило так хлестать вино. Ой не стоило! Я хоть, как ведьма, к похмелью не склонна, но все равно сейчас почувствовала на плечах вместо головы хороший такой чугунный котел. Кое-как приподнялась на локтях и поняла, что передо мной знакомая спина в не менее знакомой синей рубашке. На ней уже успели проступить пятна пота. Отец надевал ее, когда выезжал в город по торжественному поводу. И всегда ругался, что в ней жарко. Но продолжал надевать.
– Кхе… кхе… – Я откашлялась, а спина ощутимо напряглась. – Папуль, что… где… какого лысого порося тут происходит?
– Доча! – обрадовался родитель, не оборачиваясь. – Проснулась уже? Как состояние? Рассольчику будешь? Я тут с собой прихватил. Ну и зелье то, что ты состряпала мне неделю назад, помнишь?
– Помню, – ответила мрачно. – Давай.
Зелье я делала по наитию, исходя из рассказов бабушки Наори. Ну и прислушиваясь к ведьминской интуиции. Отцу давать не хотела, подумывала провести испытания на особо вредном соседе. Но папуля решил по-своему. От похмелья после праздника урожая излечился и даже обнял меня. Так, что ребра заныли.
После рассола и зелья жизнь сразу стала гораздо лучше. Теперь я смогла осознать, что мы едем, и в подробностях разглядеть где.
Вокруг тут и там виднелись аккуратно подстриженные деревья, все по-весеннему цветущие, яркие. Между ними – светлые каменные дороги, по которым две повозки свободно пройдут, не застрянут (у нас в деревне такая дорога одна, называется Главной). Мы же ехали по центральному проезду, по обеим сторонам которого стояли огромные статуи. Думаю, я бы с легкостью могла посидеть на руке у таких гигантов.
А впереди вырастало Здание. Вот так, с большой буквы. Огромное, высокое, точно стремится заслонить собой солнце. Светло-серые и темные камни выглядели так, словно им очень и очень много лет. Большие окна, а над ними – каменные горгульи. Я пискнула от неожиданности, когда одна такая каменюка вдруг сорвалась и с жутким скрежетом расправила крылья. После чего улетела вверх.
– Па-па-папуля… – Что-то я начала заикаться, как тот белобрысый дурак Тимоня, который караулил меня в кустах и щипал за бок.
– Чего?
– Так я это, так я того… – У меня дар речи стал как у дурочки. – Мне ж не того… Да чтоб вас приподняло и!..
Колесо повозки тут же въехало в не пойми откуда взявшийся бугорок, и отец подпрыгнул. Где-то сухо прогремел гром, одна из статуй поблизости опасно закачалась, а я зажала рот обеими руками и пригнула голову.
– Язык свой черный придержи, – посоветовал родитель. – Чего хотела?
– В академию не хочу! – заныла я. – Меня-то в деревне все любят, оказывается. А тут чего делать?
– Деревню нашу прославлять, – не растерялся отец. – Ты ж ведьма, пусть и не потомственная, но выбранная другой ведьмой для передачи дара. Так покажи там всем, чтобы слава о наших Васильках по всему Асдору пошла.
Потом помолчал немного и добавил:
– Хорошая слава, Радка, поняла меня?
Я торопливо закивала, как-то забыв тот момент, что родитель сидит ко мне спиной. Но он-то меня знал, так что движение угадал. И добавил уже веселее:
– Ты себя в порядок пока приведи. Я там тебе сумку бросил с вещами твоими. Мать положила платье твое нарядное, гребень любимый и бусы.
– Бусы! – передразнила я. – А травы мои?
– А в травах мы с матерью не разбираемся, – отрезал отец. – Новых насобираешь. Давай в зеркальце-то поглядись, не…