13 декабря 1954 года Пикассо неожиданно приступает к грандиозной работе. В течение нескольких месяцев он написал пятнадцать вариаций на тему Алжирских женщин Делакруа.
Не потому ли, как он говорил, шутя, что Матисс «завещал» ему своих знаменитых одалисок? Или потому, что одна из женщин алжирского гарема была удивительно похожа на Жаклин? Естественно, речь не идет о простом подражании, очень давно он видел версии этой картины, представленные в Лувре и в Музее Монпелье! Это было своего рода трамплином, с помощью которого он начал массу экспериментов, которые доставляли ему наслаждение. Он одевает, раздевает, снова одевает одалисок, меняет их позы, цвета, трансформирует декорации, пробуя разные варианты. Его друзья успокоились: потрясения в личной жизни не нанесли вред вдохновению художника. Как всегда, появление новой женщины омолаживает его творческую энергию, и его семьдесят четыре года не явились препятствием… Подобные вариации на темы старых мастеров не явились чем-то новым в истории искусства. Такие выдающиеся художники, как Мане или Сезанн, писатели Жироду и Кокто уже использовали диалог с прошлым.
Незадолго до того, как Пикассо завершил цикл вариаций на тему Делакруа, 11 февраля 1955 года, умерла в возрасте шестидесяти трех лет в одной из клиник Канн Ольга, одинокая и беспомощная. Только Пауло, ее сын, присутствовал на похоронах… Пабло отказался поехать. По его словам, она для него больше не существовала.
Глава XV ПОСЛЕДНИЕ ЛУЧИ
Пикассо слишком любит юг, чтобы надолго оставаться в Париже, да и мастерская на Гранд-Огюстен уже настолько перегружена, что приходится с трудом пробираться между ящиками. Весной Пабло и Жаклин уезжают на Лазурный Берег, чтобы подыскать новый дом. Их выбор останавливается на огромной белой вилле, построенной в 1900 году в необарочном стиле, бывшем владении семьи Моэт и Шандон. Вилла расположена на вершине холма «Калифорния», на востоке Канн. Отсюда открывается восхитительный вид на залив, мыс Антиб и острова Лерен. Дом окружает чудесный парк с пальмами, соснами, эвкалиптами и кипарисами, обнесенный высоким забором. Здесь Пикассо ощущает себя более защищенным от назойливых любопытных, чем в «Ла Галлуаз». Решение принято — он покупает виллу.
Оформление интерьера и меблировка не составляют проблемы. Многочисленные комнаты просторны, наружные застекленные двери, выдержанные в манере ар-нуво, высокие. Лепной орнамент, розетки и деревянная обшивка стен покрыты белой клеевой краской. Мебели немного — ничего ценного, все только самое необходимое. Но вскоре почти все комнаты были заполнены тем, что перевезено с Гранд-Огюстен, из Буажелу, Валлориса: картинами, скульптурами, африканскими масками, керамикой и сотнями других предметов… Пикассо занял под мастерские три больших зала на первом этаже, а также оборудовал мастерскую на втором… А среди этого хаотического нагромождения вещей, напоминающего склад, носились три собаки Пабло, в том числе Ян. К ним присоединилась коза Эсмеральда, которая оставляла повсюду на паркете и даже на рисунках блестящий «горох», а Пабло с умилением наблюдал за ней. Эсмеральду подарила Жаклин, желая заменить его маленькую козочку, от которой так бессердечно избавилась Франсуаза.
Несомненно, Жаклин, очень педантичная и любящая порядок, должна была страдать в этих джунглях Пикассо, но у нее хватило ума и такта, чтобы не выступать против того, что составляло неотъемлемую часть художника. Именно в такой обстановке Пикассо чувствовал себя наиболее комфортно. Он даже написал пятнадцать полотен с изображением мастерских, назвав их Мой внутренний пейзаж.
В этом же году Анри Жорж Клузо снимает полнометражный цветной фильм «Тайна Пикассо». Съемки проводились на студии де ла Викторин в Ницце. Клузо придумал хитроумное приспособление, позволяющее камере снимать процесс рисования с оборотной стороны полупрозрачной пленки, при этом рука художника не закрывала рисунок, и зритель был свидетелем его рождения. Автор фильма взял грех на душу, когда осмелился представить художника как исполнителя эффектного номера в мюзик-холле, мгновенно изображавшего что-то по требованию публики, причем в конце каждого номера раздавался оглушительный бой барабанов. Бесспорно, этот фильм напоминал цирк, но именно это понравилось Пабло, и он согласился работать ежедневно по двенадцать, а иногда и четырнадцать часов в течение лета при изнурительной жаре от осветительной аппаратуры.