В академическом стиле, который навязывал ему отец, нашлось место и другим, не только религиозным темам. Среди них большое полотно Посещение больной, размером 197 на 249 сантиметров. На картине изображен врач с печальным выражением лица, измеряющий пульс у умирающей больной, которой он бессилен помочь. Монахиня протягивает ей чашку с питьем, а другой рукой держит ребенка несчастной. Кажется, это эпизод из Диккенса. Подобные трогательные сюжеты были тогда в моде. Но чтобы придать философское значение, дон Хосе назовет полотно высокопарно — Наука и Милосердие. Он лично позирует для фигуры врача, символизирующего Науку. Что же касается несчастной больной, то, несмотря на разницу в возрасте, прообразом стала маленькая Кончита.
Эта картина была очень важна для Пабло в то время. А как оценит он позже эту и другие подобные работы? Не будет ли он сожалеть о том, что написал их, о чем спросит его Пьер Дэкс?
— Не заблуждайся, — горячо ответит Пабло, — для меня тогда это было очень важно.
Именно эти картины принесут ему известность, и он наконец сможет продавать свои работы и жить на полученные деньги. Ибо пример отца, несостоявшегося художника, вынужденного преподавать рисование, угнетал его — Пабло Пикассо, преподаватель рисования! Он содрогался от ужаса при мысли о подобной перспективе.
Так, благодаря религиозным сюжетам, его признали художником. Действительно, Наука и Милосердие на Национальной выставке в Мадриде в 1897 году была отмечена почетным дипломом, а в Малаге — золотой медалью.
Барселона, 12 июня 1897 года. Десять часов вечера, улица Монтесьон. На углу мрачного переулка возвышается здание неоготического стиля, первый этаж которого сверкает огнями. Шумная толпа молодых людей, заблокировав узкую улицу, стремится войти в здание. В этот вечер здесь открывается новое кабаре. Проникнув внутрь, они оказываются перед удивительной декорацией, напоминающей одновременно мюнхенскую пивную и знаменитое парижское кафе «Черный кот». Вывеска кабаре «Четыре кота» с первого взгляда напоминает кафе Монмартра, но в то же время и каталонское выражение Nomes son Quatre gats («Мы будем четырьмя котами») говорит о том, что друзья основателя кабаре поначалу были полны скептицизма по поводу успеха этого заведения.
То, что сразу же привлекает внимание, — это огромная композиция с изображением двух бородатых мужчин-велосипедистов. Это не кто иные, как владелец кафе, папаша Ромеу, прежде работавший в кафе «Черный кот» в Париже, и Рамон Касас, художник, автор этой композиции. Стены зала наполовину покрыты квадратными фаянсовыми плитками. Деревянные балки, впечатляющая люстра из кованого железа, массивная мебель из темного дуба завершают декор заведения, которое станет главным местом встреч литературного и артистического авангарда Каталонии.
Пабло не участвует в этой инаугурации. Но позже он наверстает упущенное… А в настоящий момент он на каникулах в Малаге с семьей. В это знойное лето 1897 года, почти каждый день после обеда, когда жара немного спадала, его можно было увидеть прогуливающимся вдоль набережной Пасео де ла Калета под сенью огромных пальм. И он не один, а в сопровождении очаровательной кузины Кармен Бласко. Эта аллея была излюбленным местом прогулок молодых пар Малаги.
Юная провинциалка покорена молодым человеком, гордящимся репутацией настоящего художника. Наконец, разве не подарил он ей очаровательный тамбурин, украшенный специально для нее нарисованным букетом роз? Родители вдруг вообразили, что сын решил жениться на кузине и обосноваться… в Малаге. Конечно, юный возраст — ведь ему будет только шестнадцать в конце октября — мог бы стать препятствием, но он развит не по годам. Пабло — единственный наследник родителей по мужской линии, и, если они хотят, чтобы продолжался род Руис, следует воспользоваться случаем. Какая наивность! Проходит сентябрь, а «жених» так и не проявил инициативы. Впрочем, по мнению Пабло, разве можно сравнить скромную маленькую провинциалку, например, с Роситой дель Оро, чей опыт, без сомнения, не ограничивался только искусством наездницы?
На самом деле Пабло гораздо больше этого флирта волнует будущее. Он чувствует, что Барселона не то место, где его талант художника расцветет по-настоящему. А не предоставит ли ему Мадрид более интересной перспективы? Того же мнения и его отец, и дяди. Так как дон Хосе — «бедный родственник», то члены семьи устраивают складчину: даже две тетушки, несмотря на их бедность, вносят свой скромный вклад — каждая по песете в месяц. Необходимо помочь молодому таланту, которым они так гордятся.