– Чтобы это понять, книги читать необязательно. Сначала у них стекленеют глаза, потом они начинают пускать слюни, а еще через некоторое время в штанах у них начинает что-то топорщиться.
– Знаешь, Кэрон, мне кажется, это не очень красиво – постоянно глазеть на чьи-то брюки.
Я напомнила себе, что иногда Флора понимает все буквально.
– Шутка. Но ты права, есть множество литературы на эту тему. И ты действительно можешь распознать, пытается ли человек произвести на тебя впечатление, или наоборот. С другой стороны, все эти знания не предостерегли меня от отношений с мерзавцем Басом. Кроме того, когда ты используешь какую-то психологическую технику, вполне возможно, что твой собеседник делает то же самое. Иногда это становится просто нелепым. Однажды у меня была деловая встреча с одной женщиной, которая была партнером Баса. Она копировала мои жесты и повторяла, что говорила я. Например. Я сказала: «Судя по финансовому отчету, дела идут хорошо». Она повторила: «По-моему, финансовый отчет свидетельствует о том, что дела идут хорошо». Затем я пожаловалась: «Мне кажется, деловая активность снизилась». Она: «Насколько я понимаю, вы полагаете, что деловая активность снизилась». Эта дама хотела, чтобы я проболталась. Но скоро мне стало казаться, что я разглагольствую перед зеркалом. Если бы эта женщина действительно разбиралась в людях, она бы сообразила, что над ней просто издеваются. Я то ставила, то убирала локти со стола, то перекладывала ноги с ноги на ногу, а она повторяла за мной и была похожа на мартышку, которая ищет у себя блох.
После ланча я поспешила домой, чтобы позвонить маме и сообщить ей радостную новость. К сожалению, у них был включен автоответчик. Оставлять сообщение было бы не очень разумно. Мама, конечно, прекрасно умела обращаться с техникой. Ей пришлось научиться, раз уж она вышла замуж за папу. Как ни странно, это именно он постоянно покупал какие-то новомодные приборы и считал себя очень современным человеком. Все потому, что никто не объяснил ему, что это не так. Неизвестно, что бы он сделал, если бы увидел, что на телефоне зажглась лампочка. Может, опрыскал бы его инсектицидом. А может, вызвал пожарную команду.
Я дозвонилась только в шесть часов вечера. Поздравив меня, мама сообщила новости:
– Кэрон, нам звонил этот ужасный человек. Он хотел узнать твой новый адрес. Бас разговаривал с твоим отцом, и он, естественно, сказал, что тот может сам разыскивать тебя сколько хочет. Но потом позвонил его адвокат.
– Адвокат? – У меня появилось такое чувство, будто Королевский балет исполнял «Лебединое озеро» у меня в желудке. – Что ему было нужно?
– Он тоже хотел узнать, где ты живешь. Должна сказать, что это очень похоже на Баса – даже в любовных делах ему необходим адвокат, чтобы объявить ставки.
– А что ему еще остается делать? Понимаешь, он не может вызвать меня в суд, чтобы развестись, потому что мы не женаты. И вообще, мы живем в свободной стране. Да черт с ним! Хотя это беспардонность – беспокоить тебя своими звонками. Если еще кто-нибудь позвонит, просто брось трубку.
– Не будем раскрывать карты. Но его адвокат очень настойчивый. Он мне надоел. Я решила позвонить в офис, поставить Баса на место и сказать ему, чтобы он вышел из игры. Будь осторожна, Кэрон, можно ожидать неприятностей – так уж легли карты. Секретарша сказала, что Баса нет в офисе, что он улетел в Лондон и она понятия не имеет, когда он вернется обратно.
Положив трубку, я почувствовала, что настроение у меня ухудшилось. Я открыла бутылку дорогого вина, которое купила, чтобы отблагодарить Флору за ее помощь, в частности за то, что она позволила мне осушить ее бар вчера вечером. Казалось бы, раз уж я нашла работу, судьба могла бы заодно подарить мне возможность выиграть в лотерее. Но нет. Выбиваешься из сил, делаешь два шага вперед, и вдруг – бац! – кто-то бьет тебя по ногам, и ты замедляешь темп. Как будто твой ангел-хранитель кусает тебя за лодыжку.
Впрочем, нет никакой пользы от стенаний и жалоб на тяжелую жизнь. Если вы не готовы взять на себя ответственность, это значит, вы не в состоянии действовать и менять что-то в своей жизни. И уж поверьте мне, не обращать внимания на Баса и просто ждать, что он предпримет, – это все равно что скормить медведю-гризли последний кусочек шоколадки. Лучше уж съесть шоколад самой и бежать от него что есть мочи.
Может, Бас прилетел в Лондон всего на один день, чтобы встретиться со своим агентом, который прибыл из Гонконга? Обычно они встречались в Лондоне (как раз на середине пути из Гонконга в Нью-Йорк), чтобы подписать документы. Но ведь Бас не такой дурак, чтобы думать, что я вернусь к нему. Разве ему это нужно? Или он рвет и мечет потому, что ему хочется сказать последнее слово? Думаю, Флора была права, когда утверждала, что Бас не смог бы (или что ему не стоило бы) оспаривать в суде мое решение о выходном пособии. Вся сумма была меньше, чем счет за час работы его адвоката. Баса явно интересует картина, и все планы связаны с желанием получить ее обратно. Но эта картина – моя. Дело даже не в том, справедливо это или нет. Если бы я ради собственного спокойствия отдала ее, просто чтобы навсегда избавиться от Баса, он воспринял бы это как проявление слабости. Кто знает, в чем бы он обвинил меня после. Пожалуй, в растрате. А может, стал бы утверждать, будто я преследовала его жену. Он вполне мог бы нанять бригаду сценаристов, чтобы они подкинули ему парочку новых идей. Сам Бас книжек никогда не читал.
Только после разговора с его женой я поняла, насколько была глупа. Как ловко он все устроил! Все деньги достались ему. Характер Баса можно описать одной фразой: «Он любит выигрывать». Наверное, он мог бы начать войну только для того, чтобы победить.
Что ж, решено. Я должна бороться. Флора собиралась пойти по магазинам после работы, и она должна была появиться с минуты на минуту. Я быстро переоделась в футболку и джинсы, чтобы прогуляться по Хампстедской Пустоши. Мне необходимо было выпустить пар, успокоиться. Не могла же я постоянно жаловаться Флоре на свои проблемы.
Я проходила мимо парка и вдруг почувствовала себя мышкой, на которую тигр устроил охоту.
Помню, у нас дома жила одна мышь. Мои родители и целая бригада дератизаторов никак не могли ее поймать. Наконец она исчезла. Но кто знает, возможно, она сама решила уйти туда, где было больше вкусного сыра.
Прогуливаясь, я пыталась представить, каким образом Бас может найти меня. Прочесать Лондон – это не то же самое, что пересчитать по головам людей, сидящих в туристском автобусе. Кстати, тигра выследить легче, чем мышку. Как и всякий умный грызун, я вела себя тихо и была настороже. Дом принадлежал Флоре, поэтому все счета приходили на ее имя. У входной двери, слава богу, не стояли толпы журналистов, желающих сфотографировать и взять интервью у новой сотрудницы бухгалтерии «Чемберс Эмпориум».
Итак, я разложила все по полочкам. Бас меня не найдет и скоро забудет о моем существовании, потому что у него много других дел. Мне не о чем беспокоиться. И все-таки все мои доводы не слишком меня убедили. Я постоянно оглядывалась. Точнее, смотрела вверх. Бас редко ходил пешком. Вот лететь на вертолете – это в его стиле. В общем, я чувствовала себя так же безопасно, как две динамитные шашки, лежащие у костра.
Благодаря прогулке я успокоилась. А может, просто слишком устала, чтобы соображать. Я шла все быстрее и быстрее. Потом замедлила темп. Дети и их родители кормили уток в пруду, пожилые пары степенно прохаживались, нанки выставляли напоказ новые дырки в носу и в ушах, люди гнались за собаками, которые травили других людей… Это был самый обыкновенный вечер. В жизни всегда так. Как только ты перестаешь бояться чего-то, сразу все начинает казаться таким безобидным. Впервые за время, проведенное в Лондоне, я почувствовала себя спокойно. Я была готова весело распевать, как жаворонок. У меня все будет – и здоровье, и счастье, и деньги. Мое лучезарное будущее переливалось всеми цветами радуги, словно танцпол на дискотеке.