И вдруг мужской голос у меня за спиной прокричал: «Кэрон!» От страха я чуть не вскарабкалась на ближайшее дерево.
5
Не хотелось бы мне считать себя трусихой, но что-то побудило меня бежать как можно быстрее, не оглядываясь. В жизни постоянно приходится выбирать. И если было поздно делать вид, что я не слышала, как кто-то зовет меня, то еще позволительно просто проигнорировать этот вопль. При удачном стечении обстоятельств я буду делать это всю жизнь и попросту убегу от этой проблемы. Но, к сожалению, кто-то уже топал по тропинке прямо у меня за спиной.
Я регулярно бегаю трусцой. Вообще-то, когда люди так говорят, это значит, что они занимаются спортом только в преддверии Нового года. Но я, по крайней мере, думаю о джоггинге каждый день. Когда движешься спокойно, в определенном ритме, то бежать становится легко и появляется чувство эйфории. Но это прекрасное ощущение не приходит, если ты думаешь, что тебя преследует наемник Баса. Я хотела домчаться до конца Пустоши, а потом свернуть на дорогу, которая ведет к Хай-стрит – там всегда много людей. Я поднялась на холм, поросший какими-то деревьями, – с горы бежать будет значительно легче.
Иногда, когда считаешь, что проблема решена, расслабляешься и становишься беззаботной. Задумавшись о том, как я буду перебегать через улицу, полную машин, и как мне придется уворачиваться от них, я споткнулась и полетела прямо носом в землю, распростершись на дорожке, словно подбитая птица. Встать у меня не было сил. Поэтому я решила приготовиться умереть достойно, но, честно говоря, чувствовала себя слишком измотанной даже для этого.
– Кэрон, с тобой все в порядке?
Я осторожно приподняла голову и посмотрела вверх. Это был Джеймс Смит. Наверное, человек, который только что раскурил сигару при помощи выигрышного лотерейного билета, ощущает себя так же глупо. А когда тебе начинает казаться, что ты выглядишь как полная идиотка, особенно хочется лягнуть кого-то. Чисто инстинктивно.
– Черт, Джеймс, зачем ты гнался за мной по всей Пустоши!
Он помог мне сесть, и я почувствовала, что на мне места живого нет. Я уронила голову ему на плечо и стала жадно ловить ртом воздух. Он придерживал меня правой рукой. Посторонний наблюдатель мог бы подумать, что Джеймс обнимает бесформенную тряпичную куклу, из которой бешеная собака повыдергала клочья волос.
– Я за тобой не гнался, Кэрон.
– Нет, гнался. Знаешь, что это значит? Это значит – бежать за кем-то, чтобы его поймать.
Финансовый директор протянул мне носовой платок, чтобы я вытерла лоб. Интересно, он-то почему не вспотел? Даже не запыхался.
Джеймс терпеливо объяснил:
– Мне показалось, что я напугал тебя своим криком. Поэтому хотел догнать и сказать, что это был я и что бояться нечего. Тебе незачем убегать от меня, правильно? Полагаю, у нас нет никаких разногласий, за исключением того, что я не согласился поменяться с тобой работой.
Я взглянула на него и увидела, что он смеется. Мое сердце уже не билось так часто. Наконец оно стало работать спокойно, словно кардиостимулятор из «Ройял фри хоспитал». Я набрала полную грудь воздуха и, улыбнувшись, сказала:
– А ты что, передумал?
Джеймс улыбнулся в ответ, а потом обеспокоенно спросил:
– Надеюсь, ты не ушиблась?
– Еще не знаю. – Я подвигала руками и ногами. – Вроде бы со мной все в порядке. – Я все еще опасалась, что за мной гонятся головорезы Баса, поэтому быстро огляделась по сторонам.
– Все в порядке, Кэрон. Здесь никого нет. Может, это слишком личный вопрос, но тебя что, преследуют?
– В смысле?
– Ну, знаешь, бывают маньяки. У тебя сейчас такой же испуганный вид, как у того ведущего теленовостей, за которым постоянно следил какой-то сумасшедший. – Я ничего не ответила, потому что и дышать-то могла с большим трудом, так что он продолжил: – Сначала я подумал, что это просто игра, что ты хочешь побегать наперегонки. Знаешь, угнаться за тобой было нелегко.
– Ну, спасибо. Здорово. Я не единственный человек в бегах, хоть и ношусь не очень быстро.
Мы засмеялись. Я попыталась встать. Мне совершенно не хотелось вдаваться в подробности. Просто удивительно: если не желаешь обсуждать какую-то тему, она обязательно всплывет. Мои локти и колени были поцарапаны, а на одной ноге даже в кровь. Но это не смертельно. С этим можно жить. И даже избежать неприятного разговора. Я осторожно сделала шаг вперед и наверняка бы упала, если бы Джеймс не поддержал меня.
– Ох, черт, у меня что-то случилось с лодыжкой! А еще кровь из разбитой коленки текла прямо на кроссовки. Но об этом я умолчала, потому что это и так было слишком очевидно.
Джеймс посмотрел вокруг, словно ожидая увидеть бегущую вслед за нами трусцой медсестру, за которой гонится врач. Он очень нежно касался и поворачивал мою ногу, но боль была такая, будто он камни бросал.
– Наверное, ты просто связки потянула. Но кто-то должен посмотреть твое колено. Я живу поблизости. Как ты думаешь, сможешь пройти еще чуть-чуть?
Джеймс жил не настолько близко, как бы хотелось моей лодыжке. Тем не менее мы медленно продвигались к дому. Я опиралась на его руку, а он заботливо меня придерживал. У меня создалось такое впечатление, что он говорит без умолку специально, отвлекая меня от боли. Каждые два шага я чертыхалась.
– Твои домашние не будут возражать, если ты притащишь домой раненого?
– Мои домашние? – Джеймс рассмеялся. – Разве ты еще не слышала сплетен, которые циркулируют по офису? Насчет женщины, которая отвечает по телефону. Разнообразные версии. Что ж, эта женщина действительно существует, и я с нетерпением жду момента, когда вы познакомитесь. – И добавил: – Но я надеюсь, что ты не станешь разглашать мою тайну. Меня вполне устраивает то, что болтают по этому поводу мои сослуживцы. – У меня был озадаченный вид, поэтому Джеймс продолжил: – Проработав некоторое время в нашей компании, ты сама начнешь говорить всем, что замужем. Ты ведь не замужем?
Он казался гораздо более чутким, чем Бас, и более загадочным. Он что, запер эту женщину на чердаке? Или они оба нудисты, и мне придется раздеться догола, прежде чем зайти к ним в дом?
– Нет, я не замужем. Одна мысль об этом вызывает у меня… – Черт! Я слишком болтлива.
– Вызывает желание бежать сломя голову? Кто же это был? Отвергнутый поклонник? Что ж, это все-таки лучше, чем таинственный маньяк-преследователь.
Ну, это как посмотреть, подумала я. Если бы меня кто-то преследовал, я бы продемонстрировала ему пару приемчиков каратэ, которым научилась, когда смотрела соответствующую программу по телевизору. Если это незнакомый человек, можно вызвать полицию, закричать «караул!». А если это человек, с которым ты жила, все подумают, будто у вас небольшая размолвка, пока твой бывший не начнет колотить тебя клюшкой для гольфа.
Я сама недоумевала, почему так перепугалась. Это мне вовсе не свойственно. Наверное, из-за маминых слов. Обычно она ничего не боялась, поэтому ее предостережение подействовало на меня сильнее, чем я могла подумать. Хотя я и не считала, что мне стоит опасаться физической расправы со стороны Баса. Гораздо печальнее было то, что он пообещал помешать мне найти новую работу и что я утратила уверенность в себе из-за того, что произошло между нами. С этим сложнее бороться. А большие мускулы вовсе не являются доказательством силы.
Мы с Джеймсом дошли до конца Пустоши и перешли через дорогу. Машин вообще не было. Зря я так беспокоилась, только упала из-за этого. Наконец мне удалось отдышаться. И самооценка немного повысилась: раньше она, образно говоря, была на уровне лодыжки, теперь доросла до колена. Правда, и то и другое кровоточило.
– Джеймс, расскажи мне об этой женщине, которая отвечает по телефону. – Он говорил о ней так, будто это была какая-то игра. Но все-таки на случай, если она окажется его любовницей, я прибавила: – Уверена, что она милая и очаровательная женщина.