Приехала миссис Стоун. Я обняла ее:
– Спасибо большое, что приехали, Плита. Вы уверены, что вам действительно нравится, когда вас так называют?
Она рассмеялась:
– Видела бы ты, какое лицо было у Джеймса, когда он это услышал. Шутка удалась. Понимаешь, мне не нравилось, что в таком юном возрасте он постоянно болтает о каких-то пенсиях.
Потом прибыл Генри. Он быстро со всеми перезнакомился. Эвелин не отходила от него ни на минуту. Она была похожа на плющ, который вьется вокруг могучего дуба.
В качестве закуски Флора выставила на стол бутерброды с копченым лососем. Мы ели их и запивали шампанским. Мужчины хозяйничали у мангала. Ненавижу, когда люди начинают болтать о том, что является мужским делом, а что женским, но чего мне совершенно не хотелось, так это предлагать свои услуги в качестве повара. Нам было очень весело. По саду разносились аппетитные запахи: жарились стейки и колбаски. Нам даже вегетарианские гамбургеры привезли, а также блюда с нарезанными свежими овощами, оливки, разнообразные соусы и специи. Каждую минуту из бутылок с шумом вылетали пробки. На один день Хампстед превратился в рай на земле.
Поскольку Генри вызвался готовить, Эвелин решила ему помочь. Это ей прекрасно удалось: она роняла мясо на землю, проливала напитки и даже разбила один бокал для шампанского, принадлежащий магазину. Но Генри только посмеивался. Наверное, ему надоели услужливые медсестры, с которыми Эвелин, к счастью, не имела ничего общего. А может, ему казалось, что она современная Элиза Дулитл и скоро произойдет волшебное превращение.
Когда Плита поздравила Флору с получением приза, та сказала:
– Ну, мне просто повезло. А вот Кэрон молодец! Она такая трудолюбивая – не боится никакой работы, даже хочет найти еще одну. И она постоянно что-то делает, даже на выходных. И обожает работать сверхурочно.
Я поняла, что Флора просто хочет помешать тому, чтобы ей задавали вопросы о Клубе любителей чтения. К сожалению, из ее рассказа можно было сделать вывод, что я – сверхчеловек, с которым невозможно жить в одном доме. Постараюсь развеять это впечатление.
– Спасибо, Флора. Знаешь, если хочешь загореть, то нужно пойти на пляж. То же самое с везением. Вот, например, как тебе повезло! Но если бы ты не предприняла каких-то усилий, ничего бы не случилось. По крайней мере, я никогда не слышала о том, что кто-то выиграл в лотерее, сидя в пещере на Гебридских островах!
– А что, там есть пещеры? – спросила Флора.
– Ну, если их там нет, то тогда сделать это еще труднее. А вы как считаете, миссис Стоун?
– Кэрон права, Флора. Когда мы рождаемся, мы ничего не знаем и только с возрастом приобретаем драгоценный опыт. Вот что я не устаю повторять некоторым людям.
Я усмехнулась:
– Знаете, Плита, Джеймс вас очень ценит. Правда, он плохо умеет выражать свои чувства.
Она улыбнулась мне в ответ:
– Мог бы сделать усилие. Как это ты сказала? Чтобы загореть, нужно пойти на пляж?
Мы дружно засмеялись, а потом я продолжила:
– Я действительно люблю работать, Флора. Как сказал кто-то: «Чем больше я работаю, тем больше мне везет».
– Наверное, это сказал преисполненный нелепых надежд трудоголик? – предположила Флора.
– Вообще-то, это был Генри Форд.
– Что ж, я с ним согласна, – сказала Плита. – Лично я умру в полном расцвете сил. Хотя многие ведут себя совсем по-другому: помню, по телевизору показывали дом престарелых. Их усадили в ряд на веранде и укутали в пледы. А они просто ждали.
– Чего ждали? – поинтересовалась Флора.
– Когда-нибудь ко всем нам придет старуха с клюкой, но это не значит, что нужно посылать ей приглашения.
– Я где-то читала, что риск исключен только в том случае, если ты уже мертв, – заметила Флора.
– Все может быть, но чтобы это проверить, нужно умереть, – сказала Плита.
Еда была готова, и мы вместе уселись за стол, посередине которого красовался букет, присланный миссис Стоун. Эвелин напомнила Мервину, что он собирался запечатлеть нас для потомства. Поэтому мы стали старательно улыбаться, а потом с аппетитом принялись закусывать. Мервин сказал:
– Отличная вечеринка, Флора. Хотя, по правде сказать, я в жизни не слышал о премии «Поскольку».
Джеймс подержал его:
– Мне даже показалось сначала, что ты сказала Букеровская премия, но ее могут получить только писатели, конечно.
Флора ужасно покраснела, видимо, предвидя, что ей придется рассказывать о Клубе читательниц любовных романов. Ей вовсе не хотелось, чтобы Мервин узнал, что она черпает знания из бульварной литературы. Я объяснила:
– Этот приз предназначается для читателей, а не для писателей.
– Ага, – поддакнула Эвелин. – Флора – настоящий книжный червь. Кому эту премию присуждать, если не ей?
Мервин оживился:
– А какие книги тебе нравятся? Что именно нужно было сделать, чтобы получить этот приз?
Даже уши моей подруги приобрели пурпурно-красный цвет.
– Флора записалась в Клуб любителей чтения. У нее прекрасный вкус, как у истинной католички, – вставила я.
– Ага, – сказала Эвелин, – некоторые персонажи действительно ходят в церковь. А на обложке одной из книг изображен священник. Так что если бы я сейчас давала интервью на телевидении, то сказала бы, что все эти романы о священниках. Ну, возможно, среди них и затесалось несколько попов-расстриг.
– Это не значит, что Флора читает религиозную литературу, – перебила ее я. – Я имела в виду, что у нее разносторонние интересы. Ну, знаешь, католицизм называют вселенской церковью. В этом смысле.
– Удивительно, что спонсоры предоставили такой щедрый приз, но даже не позаботились о рекламе, – заметил Джеймс. – Что-то я не вижу фотографов и журналистов, которые желают написать об этом событии.
Флора закашлялась, поперхнувшись.
– Знаете, я слышала, что издательства переживают сейчас не лучшие времена, – ответила она. – Скорее всего, они боялись, что, прочитав заметку в газете, люди подумают, будто я не просто лучший читатель, а единственный их читатель во всей Англии.
Эвелин поддержала ее:
– А может, ты просто поставила галочку в графе, в которой было написано, что ты хочешь остаться неизвестной. Знаете, бывают такие анонимные анкеты… А ты что думаешь, Генри?
У него была такая очаровательная улыбка! Наверное, видя ее, пациенты готовы воскреснуть из мертвых.
– О чем? О книгах, публичности или анонимных анкетах? Знаете, мне все нравится, ведь благодаря этому мы собрались вместе, чтобы устроить такую веселую вечеринку.
– А мне нравятся мужчины, которым все нравится, – воскликнула Эвелин. – Ты похож на везунчика, Генри. Думаю, Флора даст тебе адрес своего клуба, и тогда ты сможешь поучаствовать в следующем конкурсе.
Флора встала из-за стола:
– Эвелин, помоги мне принести клубнику и сливки. Надеюсь, ты ничего не уронишь и не прольешь.
Потом наша общая подруга включила музыку и предложила немного потанцевать. Вообще-то, для дискотеки места не было: выделывать па можно было только на краю искусственного газона или на траве. Впрочем, танцы – это просто предлог для нежных касаний, поэтому никто не жаловался. Вообще-то, кроме Эвелин и Генри, никто и не танцевал. Если то, чем они занимались, называется танцевать, конечно.
Когда стемнело, мы зажгли свечи и фонарики. Я бегала взад-вперед на кухню и заваривала там чай для миссис Стоун, когда ко мне подошла Флора.
– Ну что, кажется, наша Эвелин времени зря не теряет. По-моему, они с Генри прекрасная пара. Как ты думаешь, они не слишком торопят события?
– Эвелин похожа на героиню короткого рассказа, так что все идет как надо, – улыбнулась Флора.
Чайник закипел, и я залила водой заварку. А Флора упаковывала закуски, чтобы гости взяли их с собой домой. Еды было так много, что съесть все было просто невозможно.