Последовал приговор и летчика отправили.
А через неделю, ровно через семь дней наши войска вошли в эту деревню. Меня послали осмотреть тот самый досаафовский аэродром. Я приехал, осмотрел. Все здесь было точно как в рассказе несчастного летчика. Еще я нашел кузнеца и его подручного. Они подтвердили все, что говорил нам и, наверное, «Смершу», летчик.
Но его уже не было. А рассказ его я привожу дословно.
Что касается случая со мной и тем же «Смершем», он не менее разительный.
В штаб нашего Второго авиационного штурмового корпуса поступил приказ: в составе авиационного полка атаковать и уничтожить окруженную в районе города Бреслау группировку немецко-фашистских войск. По приказу комкора в состав группы вводятся две эскадрильи — моя, первая и командира полка — майора Степанова. Ведущим — майор Степанов. Получаем инструктаж по обстановке в районе предстоящей штурмовки. И вылетаем всей группой — 30 самолетов — в 13–00. Летим пять минут. Все нормально. И вдруг в наушниках голос Степанова:
— Бегельдинов! Бегельдинов!
Отзываюсь:
— Я Бегельдинов...
— Бегельдинов! У меня барахлит мотор. Возвращаюсь! Командование группой принимай на себя!
Я предельно удивлен... Что это у него с мотором, вдруг, ни с того, ни с сего?.. Но размышлять некогда, связываюсь с ведущими звеньев.
— Я Бегельдинов! Принял командование на себя. Приказываю — группе Степанова перейти на правый фланг. Строй не нарушать!
Перестроившись на ходу, продолжаем полет. Я докладываю на КП.
— Резеда! Резеда! Я Ястреб! Подлетаю к цели. Задание: уничтожить окруженную группу противника до железнодорожной станции.
И вдруг задание меняют. С КП передают.
— Атаковать противника за железнодорожной станцией. — И еще уточняют. — Атакуйте за железной дорогой. Станция занята нашими. Бейте за дорогой! Бейте!
Я повторяю приказ. Получаю добро. Перелетаю станцию. Тут за постройками шмыгают, перебегают — хоронятся немцы. Явно они.
Делаю один заход. Наношу удар, затем второй, третий, четвертый. За мной на головы противника, на его технику обрушивают удары мои звенья. Группировка разгромлена.
Докладываю о результате. С войскового КП сообщают:
— Вам, Бегельдинов, и всей Вашей группе за отлично выполненное задание, благодарность от командарма наземных войск. Они наблюдали ваши работу.
Возвращаюсь. Сажаю группу на аэродром, вылезаю радостный из кабины. Как же, с полком вон какую блестящую штурмовку провел. И ни одной потери в составе.
Однако радость эту на аэродроме никак и никто не разделяет. У встретивших на летном поле товарищей тревожные, испуганные, лица.
— Талгат, что ты натворил?! — прошептал кто-то из них. — Ты же по своим, по своим бил! На КП уже «смершник» ждет тебя. Как же это ты?!
— Я по своим? Вранье это!.. Ложь! — выкрикнул я. — Я делал все, как положено, по командам с КП. Да и видел: немцы, немцы были подо мой. фашистов бил!..
Я тут же рассказал ребятам как все было, какие принимал команды, как их исполнял. И про благодарность от командующего наземными войсками сказал. Ребята подумали — они-то мне верили, знали, что все, как говорил, так и было. Но вместе с тем все знали, что «смершники» — нквдшники ни в чем разбираться не будут, у них от кого-то сигнал. Может быть, кто-то на нашем КП бред этот придумал. Ведь в первом приказе было точно: «Штурмовать до станции! Им, «смертникам» этого достаточно. Для них все люди — враги партии, Советской власти, преступники, пока еще не раскрытые, но подозреваемые. Любого бери и — либо в лагерь, либо к стенке.
И друзья решили схоронить, спрятать меня, укрыть от «смершников» хотя бы на время, пока в полку во всем разберутся. Увели куда-то в палатку за ремонтную мастерскую.
В полку действительно разобрались. Запутался в командах не летчик, а сами дежурные. Команды на группу шли с двух КП: от полковой аэродромной и с КП, наблюдателей наземных войск, от нашего же наблюдателя. Последние, находившиеся непосредственно у линии фронта, знали обстановку лучше, следили за ходом боя и передвижением наших войск в наступлении. Они и дали летчикам правильные приказы, четкую наводку, чему следовал командир Бегельдинов, за что и получил благодарность.
Вопрос был исчерпан, «смершники» удалились, на сей раз ни с чем.
Немцы у нас в плену
Танковые части первого Украинского фронта вспороли оборону противника и стремительно продвигались вперед, оставив далеко позади наступающую пехоту. Танки шли и шли вперед, врывались в города и населенные пункты, уничтожали технику и живую силу противника.