Немецкие танки ворвались в Вязьму во второй половине дня 6 октября, а к исходу дня западнее города попали в окружение войска пяти наших армий Западного и Резервного фронтов. Возникла прямая угроза прорыва врага к Москве по Минскому и Варшавскому шоссе.
Пройдут годы, и нам станут известны многие документы третьего рейха, высказывания его главарей, дневники, воспоминания гитлеровских генералов. В день прибытия нашего штаба во Мценск, 3 октября 1941 года, Гитлер, оценивая события тех дней, заявил по радио: «Враг уже разбит и никогда больше не восстановит своих сил». Гитлеру и его многим сподвижникам казалось, что поставленная перед группой армий «Центр» задача в основном выполнена и в ближайшее время Москва падет.
Начальник штаба сухопутных войск вермахта генерал-полковник Ф. Гальдер в своем дневнике в эти же дни записал: «Операция «Тайфун» развивается почти классически. Танковая группа Гудериана, наступая через Орел, достигла Мценска, не встречая никакого сопротивления. Танковая группа Гепнера стремительно прорвалась через оборону противника и вышла к Можайску. Танковая группа Гота достигла Холма, подойдя, таким образом, к верхнему течению Днепра, а на севере продвинулась до Белого. Противник продолжает всюду удерживать неатакованные участки фронта, в результате чего в перспективе намечается глубокое окружение этих групп противника».
Ставка Верховного Главнокомандования в целях укрепления обороны на юго-западных подступах к столице принимает ряд решений. В частности, срочно формируется 1-й гвардейский стрелковый корпус под командованием генерала Д. Д. Лелюшенко. С оперативной группой штаба корпуса генерал Лелюшенко также расположился во Мценске. В ночь на 4 октября сюда же прибыл первый эшелон 4-й танковой бригады полковника М. Е. Катукова.
Утром 6 октября бригада вступила в бой против 150 танков Гудериана. «Южнее Мценска, — признает генерал Гудериан, — 4-я танковая дивизия была атакована русскими танками, и ей пришлось пережить тяжелый момент. Впервые проявилось в резкой форме превосходство русских танков Т-34. Дивизия понесла тяжелые потери. Намеченное быстрое наступление на Тулу пришлось отложить...»
Тем временем над аэродромом все чаще стали появляться вражеские бомбардировщики, скрываясь в нижней кромке облаков. К счастью, бомбили они неточно, словно бы наспех. Серии бомб ложились в стороне от самолетных стоянок, и потерь мы не понесли.
В Мценск в эти дни прибыл командующий ВВС Красной Армии генерал П. Ф. Жигарев. Он лично руководил боевыми действиями ВВС на этом направлении и поставил нашей 6-й РАГ задачу: прикрыть выгрузку войск 1-го гвардейского стрелкового корпуса в районе Горбачево, Чернь, Мценск. Генерал Жигарев устным распоряжением подчинил нам и авиачасти, прилетевшие из-под Брянска.
Быстро уточнив их состав, количество исправных самолетов, мы в штабе группы тут же включили все части в боевую работу. Но к вечеру на аэродром приземлился генерал Г. П. Кравченко — командир соединения, в которое входили переданные нам авиачасти, один из первых наших дважды Героев. А на следующий день, не поставив генерала А. А. Демидова в известность, рано утром командир поднял свою группу в воздух и увел ее на другой аэродром.
Нам от генерала Кравченко остались неисправные машины, которые мы с благодарностью приняли на баланс: техники и механики 425-го истребительного авиаполка использовали их для запчастей, некоторые взялись даже отремонтировать.
...А враг рвался к Москве. Мы хорошо понимали это, наблюдая с воздуха, как движутся войска противника в восточном направлении. В те дни, когда наша 6-я РАГ формировалась во Мценске с тем, чтобы затем встать на защиту столицы, Геббельс выступал по радио с заявлением, что война на востоке уже выиграна, а Красная Армия фактически уничтожена.
Рано, однако, стала трубить нацистская пропаганда в рог победы. К середине октября на всех главных оперативных направлениях на подступе к Москве развернулись ожесточенные сражения. В эти дни мы, политработники, разъясняли во всех подразделениях резервной авиагруппы постановление Государственного Комитета Обороны о введении в столице и ее пригородных районах осадного положения.
Ко всем воинам, защищающим подступы к столице, обратился Военный совет Западного фронта. «Товарищи! — говорилось в обращении. — В час грозной опасности для нашего государства жизнь каждого воина принадлежит Отчизне. Родина требует от каждого из нас величайшего напряжения сил, мужества, геройства и стойкости. Родина зовет нас стать несокрушимой стеной и преградить путь фашистским ордам к родной и любимой Москве. Сейчас, как никогда, требуется бдительность, железная дисциплина, организованность, непреклонная воля к победе и готовность к самопожертвованию».