Во 2-м бомбардировочном авиаполку на одной машине летали два капитана — комэск Д. И. Бутков и штурман В. И. Солдатенко. Они не только водили в бой свою эскадрилью, их экипаж часто летал и на разведку. О мастерстве и отваге капитанов знали во всех полках дивизии и в воздушной армии. Пе-2, на котором они летали в тыл врага, был словно заколдован от зенитного снаряда и огня истребителя. Буткову и Солдатенко удавалось выходить из самых, казалось бы, безвыходных положений. Секрета своей неуязвимости летчики не скрывали: в полет с собой они всегда брали гитару.
— Гитара — наш талисман! — весело отвечал каждый из них, если кто-то в шутку или всерьез спрашивал, как друзьям удается увильнуть от зениток и обвести вокруг пальца немецких истребителей. Словом, когда штурман Василий Солдатенко, сидя под плоскостью самолета, настраивал на мажорный лад свою «подругу семиструнную», все знали — капитаны готовятся к вылету.
Многие в дивизии любили губную гармошку и с удовольствием на ней играли. Еще больше выявилось в полках любителей поэзии. Люди разных возрастов, служебных категорий и званий выучивали наизусть стихи и целые поэмы, носили в карманах комбинезонов и в летных планшетах томики стихов любимых поэтов. Нашлись и свои сочинители. Их произведения печатались в дивизионной и фронтовой газетах, помещались в боевых листках. Дело порой доходило до курьезов.
Как-то один боевой майор из 38-го полка высказал мне свою горькую обиду на редактора «дивизионки»:
— Посылаю и посылаю ему стихи, а он, бюрократ, не хочет их печатать!
Стал я разбираться с претензиями стихотворца. Просмотрел его поэтическую тетрадь. Самое лучшее из произведений начиналось так:
Побеседовал с автором, высказал ему свою доброжелательную критику, потом попросил редактора, чтобы квалифицированно разобрал стихи майора, подбодрил автора. Всякое бывает в жизни: вдруг получится из него неплохой литератор.
Примечательно, что многие воины, никогда не сочинявшие стихи, начинали пробовать свои силы в поэзии с прибытием на фронт. Очевидно, музы приходили к ним вместе с переживаниями за судьбу Отчизны, жили рядом с ними в бою. Поэтому мы в политотделе твердо решили: не отталкивать, а поддерживать начинающих авторов. Газетные работники во главе с редактором майором Н. П. Скородумовым помогали доводить присланные в дивизионную газету творения до соответствующей литературной нормы. Такая поддержка и помощь нравились начинающим литераторам, они горячо благодарили работников редакций.
В ноябре 1942 года многотиражные газеты в авиационных соединениях упразднили, и наши военкоры переключились на газету 1-й воздушной армии «Сталинский пилот». У авиаторов она пользовалась большим авторитетом. Публикуемые в газете новые стихотворения и песни, написанные известными поэтами и композиторами, быстро входили в жизнь и быт личного состава. Но любили мы и своих доморощенных поэтов. В одном из номеров «Сталинского пилота» рядом с боевой корреспонденцией как-то появились частушки, сочиненные политруком Токаревым:
Авиаторы любили те редкие на фронте часы отдыха, когда где-то на лесной опушке или под дощатым навесом звучали песни, стихи, исполнялись сатирические миниатюры. Как дорогих гостей встречали мы приезжающих на действующие аэродромы мастеров искусств. Выступления артистов всегда оставляли яркие впечатления, давали добрый заряд бодрости.
Мне не забыть, как в одном из полков выступала замечательная эстрадная певица К. И. Шульженко. Под громогласное «бис!» ей пришлось повторять чуть ли не каждую спетую песню. А когда она исполняла свой знаменитый «Синий платочек» и, подходя к летчикам, опускала на плечи легкую, как дым, голубую косынку, у каждого замирало сердце.
Хорошо помню приезд в дивизию народного артиста СССР М. И. Жарова и пленившей авиаторов молодым искристым талантом, красотой и обаятельностью актрисы Л. В. Целиковской. Дважды давали у нас концерты великолепные актеры МХАТа имени М. Горького, среди которых выступала незабвенная Катерина из «Грозы» А. Н. Островского — Алла Константиновна Тарасова.