— Что взял? — безмятежно отозвался Святой.
— Мой билет!
— A-а, билет. Нет, я не видел его. Но если вы обратитесь в пароходную компанию, его можно будет восстановить. Надо только объяснить…
— Да не то! — В голосе Ванлиндена сквозило отчаяние. — Мой лотерейный билет!
— Что?
Кристина вскочила с кровати. Она в ярости уставилась на Саймона, хотя головой едва доставала его плеча.
— Да, — заявила она дрожащим голосом. — Ты взял его?
— Я? — переспросил Саймон и протянул к ней руки. — Обыщите меня, разрежьте на кусочки и сложите снова. Я в жизни не видел его лотерейного билета.
Она резко повернулась и указала на Хоппи Юниаца.
— А он все время находился с Джорисом. Так это его рук дело?
— Ты не брал его, Хоппи? — подхватил Саймон.
Мистер Юниац глотнул и перевел дух.
— Да, босс, я думал, ты будешь не против, ты же вроде как разрешил. И потом в бутылке уже немного осталось.
— Осел! — огрызнулся Святой. — Речь не о виски!
Он повернулся к девушке.
— Хоппи не брал его, а я — тем более. Если не верите, можете вывернуть нас наизнанку. Откуда нам было знать про ваш билет? Сколько он выиграл?
— Теперь это уже не секрет, — вяло сказала она. — Это был билет Рождественской лотереи. Он выиграл первый приз — пятнадцать миллионов песет.
Глава 2
Как Саймон Темплер беседовал с носильщиком, а парочка гвардейцев благополучно воссоединилась
Святой молча уставился на нее, потом перевел взгляд на Ванлиндена.
У него было такое чувство, что это в него, а не в бездонную утробу Хоппи Юниаца, влили две трети бутылки виски. Он знал об этой лотерее и сам иногда покупал билеты, вместе со всеми с нетерпением ожидал результатов тиража, смутно надеясь на удачу. Вообще-то лотерея проводилась в Испании три раза в месяц, но Рождественская была крупнейшим событием года, разыгрывались призы на три миллиона фунтов стерлингов. Газеты наперебой твердили о людях, которые за ночь становились миллионерами, правда, встречать таких счастливцев ему не приходилось, да он и сомневался, что это вообще случается. И вот впервые ему было от чего потерять голову.
— У Джориса был полный билет или только часть? — спросил Саймон как можно спокойнее.
Девушка отрицательно покачала головой. Его неподдельное изумление и озадаченный вид были настолько очевидны, она поняла — Саймон не лжет.
— Нет, у него был полный билет. Должно быть, отец сошел с ума, но считал это единственным выходом, истратив на него все деньги. И выиграл!
Саймон произвел в уме несложный подсчет.
— Почему же билет до сих пор не был оплачен?
— Потому что мы находимся в Тенерифе.
Святой криво усмехнулся.
— Конечно, я совсем упустил это из виду.
— Розыгрыш был двадцать первого. — Кристина говорила почти машинально. — Результаты телеграфировали сюда на следующий день… в тот день, когда Грейнер послал свою телеграмму в Мадрид… Но по телеграфным данным билет не оплатили. Несколько дней назад опубликовали фоторепродукцию официальной таблицы, это тоже не помогло. Вообще-то его, наверное, можно было сдать в банк, чтобы учли как вексель, за два процента, но сомневаюсь, что они стали бы связываться с главным призом. И, значит, надо ждать, пока сюда пришлют официальную таблицу.
— Такова испанская манера ведения дел, не так ли?
— Таблица должна прибыть сегодняшним пароходом, — сказала она.
Некоторое время Саймон пристально разглядывал ее, затем прикурил новую сигарету от своего окурка и стал задумчиво расхаживать по комнате, а Хоппи взирал на него с почти собачьей гордостью за своего хозяина.
Нельзя было сказать, что мозги Юниаца неспособны были переварить более одной идеи. Если быть точным, то ему было по плечу справиться с двумя, правда, при этом одна должна быть относительно привычной и относиться к происходящим событиям. Сейчас это была его вера в непогрешимость Святого и его вдохновение, ниспосланное свыше.
Что касается Саймона, то что-что, а думать он умел. Ему удавалось сконцентрироваться на решении любой проблемы и проработать ее решение без всякого намека на напряжение. Святой мог генерировать идеи и строить планы. Так что простодушный Хоппи, чей интеллект не превышал способностей арифмометра, с благоговением наблюдал за проявлениями сверхъестественного. Когда несколько лет назад судьба свела их в Лондоне, Юниац пришел к заключению, что если он свяжет свою судьбу с такой яркой личностью, то все неприятности в его жизни как рукой снимет. И поскольку это совпадало с планами Святого, тот великодушно позволял ему пристать к своему кораблю, хотя никогда не удерживался вместе с ним более нескольких недель. Предоставленный самому себе, Хоппи мрачно слонялся по белу свету до тех пор, пока ему снова не удавалось вверить свою судьбу этому супермену, гению, который с дивной легкостью ориентировался в пугающих лабиринтах Разума. Какая бы проблема ни возникала перед ними, Хоппи Юниац знал — она будет решена.