Несколько минут спустя, по-прежнему в отличном расположении духа, и с намерением быть благодушной этим приятным праздничным днём, она появилась в дверях классной комнаты.
— Итак, Сара. Надеюсь, ты уже выучила стихотворение и сможешь пойти провести оставшуюся часть дня в саду. Минни принесёт тебе чай с пирогом.
Тощая девочка с большими глазами, автоматически поднявшаяся из-за стола, когда вошла директриса, беспокойно переминалась с одной, тонкой как спичка ноги в чулке, на другую.
— Итак? Пожалуйста, стой ровно, когда отвечаешь и расправь плечи. Ты ужасно сутулишься. Живее! Ты выучила заданный отрывок?
— У меня не выходит, миссис Эпплъярд. Я не могу.
— Что значит не можешь? Ты занималась здесь с завтрака.
— Я пыталась, — ответила девочка, проводя рукой по глазам. — Но это так глупо. Я хочу сказать, что, если бы они имели хоть какой-то смысл, было бы гораздо легче.
— Смысл? Маленькая невежда! Очевидно, тебе неизвестно что миссис Фелиция Доротея Хеманс считается одной из лучших английских поэтесс.
Сара нахмурилась, не веря в гений миссис Хеманс. Упрямый несносный ребёнок.
— Я знаю наизусть другое стихотворение. В нём больше строк. Намного больше чем в «Гесперусе». Я могу прочесть его?
— Хм… Как оно называется?
— «Ода Святому Валентину». На мгновение заострённое личико просветлело и стало почти хорошеньким.
— Не уверена, что знакома с ним, — с должной осторожностью сказала директриса. (В её положении невозможно быть слишком предусмотрительной, так много всего может принадлежать перу Теннисона или Шекспира). — Где ты нашла её, Сара, эту «Оду»?
— Нигде. Я её сама написала.
— Сама написала? Нет, не желаю это слушать, благодарю. Может быть тебе покажется это странным, но я предпочитаю миссис Хеманс. Дай мне свою книгу и расскажи то, что успела выучить.
— Я же сказала вам, я не могу выучить этот глупых стих, даже если буду сидеть здесь неделю.
— Тогда тебе придётся попробовать ещё, — сказала внешне спокойная и рассудительная директриса, отдавая ей учебник. С неё уже было довольно этого угрюмого молчаливого ребёнка. — Сейчас я тебя оставлю, Сара, и рассчитываю, что через полчаса к приходу мисс Ламли ты будешь знать всё назубок. В противном случае, боюсь, мне придётся отправить тебя в постель, вместо того чтобы разрешить подождать пока вернутся с пикника остальные.
Дверь в классную закрылась, в замке повернулся ключ, ненавистное присутствие в комнате прекратилось.
Снаружи, в радостном зелёном саду возле классной, на клумбе огнём горели георгины, ловя лучи послеполуденного солнца. Мадмуазель и Миранда должно быть сейчас пьют чай в тени деревьев… Подперев тяжелую голову на испачканной чернилами парте, малютка Сара разразилась гневными рыданиями.
— Ненавижу её… Ненавижу… О, Берти, Берти, где же ты? Господи, а где ты? Если ты действительно видишь падение малой птицы, как пишут в Библии, почему ты не спустишься и не заберешь меня отсюда? Миранда говорит, что я не должна ненавидеть людей, даже если они плохие. Но я не могу, милая Миранда… Я ненавижу её! Ненавижу!
Послышался скрип половицы — это мимо запертой двери промчалась миссис Хеманс.
За башней колледжа в пламени яркого розового и оранжевого зашло солнце. Миссис Эпплъярд плотно поужинала у себя в кабинете; на её подносе стояли: холодная курица, сыр Стилтон и шоколадный мусс. Кухня в колледже была неизменно превосходной. Проплакавшуюся и по-прежнему упорствующую Сару отправили в постель с тарелкой холодной баранины и стаканом молока. В освещённой лампой кухне, кухарка и пара служанок в чепчиках и фартуках, ожидали скорого возвращения уехавших на пикник и играли за шероховатым деревянным столом в карты.
Понемногу сгущалась и темнели сумерки. Высокий и почти пустой дом стал непривычно тихим; его наполняли тени даже когда Минни зажгла лампы на кедровой лестнице, где мраморная Венера, предусмотрительно расположив одну руку на животе, взирала в окно на свою тёзку, держащую светильник над затемнённым сумраком газоном. Несколько минут назад пробило восемь. Миссис Эпплъярд раскладывала пасьянс в своём кабинете, прислушиваясь к шороху гравия на подъездной дороге, и уже решившись пригласить мистера Хасси к себе на рюмочку бренди… В декантере ещё оставалось довольно много с визита епископа Бендиго, приезжавшего в колледж на обед.