— Да, конечно обязан. Моя слеза многого стоит. Ты очень глупо сказал, — согласился король. — Но что из этого следует?
— А следует из этого, — отвечал министр, — что слава Хрустального Горлышка — это не его слава.
— Что такое? — нахмурился король. — Чья же тогда эта слава?
— Ваша, мой король, — улыбнулся министр. — Поэтому, когда народ славит Хрустальное Горлышко, он славит не его самого, а Ваше Глупейшее из Глупейшеств Глупейшество.
— Пожалуй, — смягчился король. — Но что ты скажешь о том, что мои подданные стали добряками?
— Ах, Ваше Глупейшее Глупейшество! — воскликнул министр и возвел свои хитрые глаза к потолку. — Вспомните, как приветствуют ваши глупые подданные выезд короля. Они ведь не стучат по булыжникам башмаками, а поднимают свои лапки вверх и складывают из них слова любви к своему повелителю. Маленькой лжи достаточно, чтобы понять, что в их любви есть немножечко доброты. Вот уже сто лет короли Врунглупии раз в год совершают праздничный выезд и ничего, что могло бы нанести вред королевской короне, не случилось.
— Хм-м-м. Так оно и есть, — король призадумался, затем встал с трона и объявил. — Назначаю Пико — Хрустальное Горлышко Первым Придворным Певцом. Каждый день за свое пение он будет получать с моей короны три, нет, четыре яблочка! О прочем пусть позаботится королевский казначей. Завтра же доставить во дворец Пико, чтобы вечером, после праздничного ужина с цирком, я смог бы услышать его пение.
— Будет исполнено, Ваше Глупейшее Глупейшество, — сказал министр эбэганов и король Пищурх милостиво разрешил ему поднять яблочко, которым он запустил в Лопордну в начале беседы, когда казалось, ничто не предвещало такой счастливой для министра развязки.
Магистр замолчал, а я очень живо представил себе, как явился во дворец Пико — Хрустальное Горлышко, и разозлил короля Пищурха, назвав его дураком и простофилей. Пико попал в гранитное подземелье к камню Подвига, а там он в два счета расправился с аспидами, расшифровал криптограмму скрижали и расколдовал, наконец, свой народ.
— Вы забыли, сударь, что в королевстве Врунглупии слова дурак и простофиля звучат как похвала, — прервал мои фантазии голос магистра. — Назови Пико короля дураком или простофилей, возможно король Пищурх и огорчился бы, потому что слишком маленькой оценкой его королевской глупости показались бы ему слова дрозденка, но разозлиться по-настоящему — это уж увольте. И разве вы не знаете, сударь, что скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Все было совсем не так.
Я устыдился своей поспешности, и магистр раскурил новую трубку кальяна.
Пятая трубка магистра, повествующая о том, как Пико — Хрустальное Горлышко попал к Камню Подвига
Итак, министр тайной эбэгании Лопордна сказал королю: «Будет исполнено, ваше Глупейшее Глупейшество». Сказать-то он сказал, но как сделать, чтобы талантливый дрозденок пел то, что угодно королю? От этого Пико не знаешь, чего ожидать! Говорят, он превратил в красавицу какую-то дурнушку! И потом, эти ужасно умные придворные певцы уверяют, будто дрозденок знатно врет, а это не совсем так. Кому-кому, а министру тайной эбэгании хорошо об этом известно. Петь абракадабру — это еще не значит врать! А может потому и становятся дрозды добрыми, что этот Пико — Хрустальное Горлышко не врет? Да, тут было над чем призадуматься Лопордне.
И вот утром следующего дня перед домиком Пико остановилась черная карета. С каждой стороны кареты на подножках стояло по два огромных эбэгана в черных плащах и канотье. Черные плащи скрывали тяжелые цепи, предназначенные для узника, а шляпы не позволяли шевелиться даже самой крохотной мысли в головах эбэганов, потому что эбэган должен жить одними приказами.
Эбэганы сошли с подножек и, гремя цепями, направились к домику. Один из громил ударил железным сапогом в двери, она слетела с петель и жалобно застонала.
— Именем короля, ты арестован, Пико! — торжественно произнес эбэган приказ Лопордны. Ему, конечно, и невдомек было, что хитрый министр по-настоящему арестовывать Пико вовсе не собирался, он хотел лишь напугать дрозденка, ведь страх делает глупых дроздов сговорчивее, а потому и отдал эбэганам такой приказ.
Проснувшиеся родители дрозденка, услышав страшные слова, бросились в ноги эбэганов и умоляли их пощадить сына, они говорили, что произошла ужасная ошибка, что их сын ни в чем не виновен, что они будут жаловаться самому королю, да только уши эбэганов не хотели ничего слышать. Свирепее этих эбэганов не было во всем королевстве. В один миг они надели на Пико цепи и бросили его в карету.