— Вон. — Антон стиснул зубы.
— Досвидули.
Гости, задрав головы, вышли в коридор. Завибрировал мобильник. Антон хрустнул костяшками. Ругнулся.
— Да, мужик.
— Тоха, ты «вольво» собираешься пригонять?
— Собираюсь… — Антон застыл у зеркала, осмотрел себя с неприязнью, покосился на тени в углах.
— Клиент вечером подъедет. Что я ему скажу? Хочешь, чтобы он об угоне заявил?
— Мужик, не до того.
— Да я вижу. А ты не задумывался, Тох? Может, ну его к черту, этот бизнес? Сосредоточишься на насущных проблемах…
В коридоре хлопнула дверь. Гости ушли. Взор запнулся о лежащий на постели планшет.
— Я перезвоню. — Антон прервал монолог коллеги. Подхватил гаджет, вышел из спальни, тыкая в экран на ходу. Планшет ожил. В браузере был открыт чат. SannyaNindzia переписывался с Hanter1971. Антон отворил входную дверь и высунулся наружу.
— Эй, Чижик! Ниндзя! Балалайку свою забери.
Подъезд гудел сквозняками, урчал, как голодная утроба. Створки лифта были распахнуты. Антон представил пассажира, которого в кабине нет, — только отражение в заплеванном зеркале.
Он вновь посмотрел на экран.
Переписка заканчивалась весточкой от Hanter1971:
«Будьте крайне осторожны, не разозлите ее».
16
Аня выбежала из подъезда, замерла, будто врезалась в невидимую стену, будто поразилась, что на улице успело стемнеть. Поискала отца: он топал к машине, сунув в карманы руки.
Четырнадцатиэтажное здание мерцало веселыми огоньками, как новогодняя елка, но вокруг водили хоровод черные монстры — недостройки. Оцинкованный забор украшала табличка «Гулять по территории опасно для жизни!». Почему на зеркалах не пишут подобных предупреждений: «Не играйте! Опасно!»
— Пап!
Отец повернулся.
Слова застревали в глотке. Ветер остужал горячую кожу.
— Ты чего полуголая?
— Я…
Аня запахнула куртку. Она помнила, как два года назад у одноклассницы Лены развелись родители. Аня тогда сказала себе: с моими родителями такого не случится. Они любят друг друга, хоть и ссорятся часто.
Ошибочка.
Аня — не маленькая — знала, что разошлись мама с папой потому, что «она слишком деловая», а он «не хочет развиваться».
Но почему, если им было плохо вместе, порознь они не казались счастливыми? Мама вечно раздраженная, злая, похудевший отец… Может, некоторым людям нравится быть несчастными и печальными?
— Пап, не уезжай, пожалуйста.
— Зайка, я должен.
— Не должен. — Подмывало, как в детстве, окольцевать его руками, ткнуться в колючий свитер носом. — Переночуй у нас.
— Меня Глебыч убьет.
«А меня, — подумала Аня, — убьет женщина с черным ртом».
Конечно, не было никакой второй рации. Это Пиковая Дама трещала и щелкала ножницами. Аня видела в зеркалах. Сперва смутную тень. Потом лицо, щупальца, тощие лапы.
Пиковая Дама подбиралась к ней. Во сне облизывала лезвие ножниц гноящимся языком и ухмылялась. Она отрезала нити, на которых крепилось сердце Матвея, но главной ее целью была Аня.
— Пап, съезди в мастерскую и возвращайся.
Он нагнулся, уперся ладонями в бедра.
— Я завтра приеду, ладно?
— Нет, — заупрямилась Аня.
— Они развели тебя. Это урок. Нужно тщательно выбирать друзей.
— Дело не в них.
— Утро вечера мудренее. — Он приподнял ее подбородок пальцем, улыбнулся. — Завтра в торговый центр сходим, мороженое поедим. Твое любимое, фисташковое.
Она терпеть не могла фисташковое мороженое.
Не слушая уговоров, отец открыл дверцы автомобиля. Магнитола шипела помехами. Аня заметила, как нахмурился папа.
— Дуй домой, — бросил он, садясь за руль. — Все устаканится.
Шум помех смешивался с шелестом ползущего по тротуару бумажного сора, целлофана и прелой прошлогодней листвы.
«Пускай она сломается», — взмолилась Аня.
Машина тронулась, покатила, разбрызгивая лужи. Затлевшие фонари оттенили унылые каркасы за оградами.
Аня смотрела, как уезжает отец, и задавалась вопросом, увидятся ли они снова? Не найдут ли ее окоченевшей в постели, с остриженными под ноль волосами?
Звездочки фар потухли в сумерках. Аня побрела к подъезду, опустив голову, подобрала рыжий осколок кирпича, валявшийся у бордюра.
«Я ей не сдамся», — твердо решила она.
В подъезде Аня убедилась, что за ней не наблюдают, и вызвала лифт. Слушая скрип лебедок, встала напротив кабины и крепко зажмурилась. Створки дверей отворились лязгнув.