Быстро опорожнив тарелки с горячим наваристым супом, мы тут же выпили по второй, теперь уже за хороших людей. Немного перекусив, мы с Димкой уже не так жадно набрасывались на еду и могли вполне сносно поддерживать беседу.
Сначала разговор коснулся нашей хозяйки, которая всю жизнь учительствовала в местной школе, а теперь была на пенсии. Потом заговорили о местном житье, о посевах, о видах на урожай. Я мало что понимала в этом, потому больше молчала, а вот Димка говорил охотно и, похоже, по делу, потому что хозяйка не выдержала и спросила:
-И откуда ж ты Димочка, все это знаешь? Ведь ты вроде бы городской?
-Ну, какой я городской?-ухмыльнулся он в ответ.-Я с Кубани. У меня и дед и отец с матерью на земле всю жизнь работали.
-Значит ты у нас кубанский казак?
-По материнской линии-чистокровный казак, а вот по отцовской...
Он на секунду замялся, потом продолжал:
-Прадед у меня отсюда, из средней полосы. Из дворян он был.
Я удивленно вскинула глаза, а хозяйка всплеснула руками:
-Это как же Димочка?
-В восемнадцатом году он оказался на Кубани, воевал в Добровольческой армии. Совсем молоденький тогда был, можно сказать мальчик. Бои шли тяжелые, красные войска наступали с двух сторон, плотно сжимали кольцо, а в кольце металась Добровольческая армия. Белые отчаянно сопротивлялись, дрались из последних сил и несли страшные потери. В одном из таких боев прадеду не повезло, он получил серьезное ранение. Это случилось возле маленького хутора. После нескольких дней непрерывных боев белые отступили с большими потерями, а его оставили, с таким ранением он бы дороги не пережил. Ему повезло, что хутор, где он застрял, оказался таким маленьким, затерянным в степи, а до ближайшей станицы было несколько десятков верст. В нем насчитывалось всего несколько домов и все семьи были между собой в родстве. Именно это, да то, что хозяин хаты симпатизировал белым и поддерживал Учредительное собрание, спасло деда, иначе его расстреляли бы сразу, как только пришли красные. Но казак спрятал прадеда, а дочка казака выходила его.
Когда прадед поправился, власть уже давно была у красных. Он решил пробираться к своим на юг, но без хороших документов это было рисковано. Правда, казак, в доме которого он жил, через каких-то родственников достал справку, в который значилось, что прадед был уроженцем тех мест, воевал в Красной армии и получил ранение. Однако, на беду, справка была слабенькая, жить в глуши с такой бумажкой еще можно было, а вот пробираться с ней под видом крестьянина по занятым Красной армией местам, было безумием. Никакой, даже самой простой, проверки его легенда не выдержала бы.
В общем, прадед никуда не поехал, остался на хуторе. Немалую роль здесь сыграла хозяйская дочь, в которую он успел влюбиться за то время, что она его выхаживала. Они поженились и прожили вместе до самой войны. Когда она началась, прадед был еще в таком возрасте, когда еще призывали в армию. В Гражданскую войну ему повезло и он выжил, а в Отечественную погиб.
-Иш ты!-задумчиво сказала хозяйка.-Чего только в жизни не бывает!
-У вас тоже тут барская усадьба была.-подала я голос.
-Это ты про "графские развалины"? Как же, есть!
-А почему "графские"?
-Говорят, там раньше графья жили. А может и не графья, а это люди так только думают. Я сама точно не знаю, а только все твердят: "графские развалины", да "графские развалины", ну и я повторяю.
-И куда они, эти графья, потом делись?
-А бог из знает, деточка! Сгинули в революцию. Я-то этих времен не застала, а бабка моя, покойница, царствие ей небесное, рассказывала, что очень богатая усадьба была. Она до девятнадцатого года закрытая стояла, в ней вроде собирались сделать музей барского быта, а потом вдруг все добро и вывезли. Говорят, на многих подводах и не один день возили.
-А дом?
-А что, дом? В нем сначала коммуна квартировалась, потом сельсовет, потом школа... Только дом-то большой, ухода требовал, а кто за ним ухаживать будет? Для этого хозяин нужен! Так и развалился, а остатки люди, что могли, растащили по округе. Кто дверь унес, кто окно, кто еще чего интересного. Теперь наши деревенские туда траву косить ходят, да пастух коров пастись гоняет.
-А о хозяевах так ничего и неизвестно?
-Откуда, деточка? Пропали где-то.. Время- то какое тяжелое было! Правда рассказывали у нас историю... Интересную.. Врать, что это чистая правда не буду, а история действительно интересная. В восемнадцатом году, почитай сразу, как хозяева сбежали, а дом закрыли до дальнейших распоряжений, однажды ночью какой-то вор окно на первом этаже отворил и внутрь залез. И вор-то какой чудной был! Ничего ценного не взял, а уж дорогих вещей в доме было полно, только говорят, портреты семейные со стен поснимал да из рам их повырезал. Сторож- то услыхал шум в доме, вошел, а у стены только рамы стоят, самих портретов-то и нет. Кому они нужны были? В деревне на молодого барина грешили, больно горячего нрава, говорят, был. Вроде в то время кто- то его в лесу видел, только, думаю, брехня все это, сказки...
Пока мы с хозяйкой вели неторопливый разговор, Димка сидел молча и по привычке задумчиво крутил кольцо на пальце.
Тут разговор иссяк сам собой, хозяйка зевнула, перекрестила рот и сказала:
-Давайте-ка укладываться спать. Время позднее, вы, поди, с дороги устали.
Димка поднялся, кивком предоложил мне следовать за ним и направился в соседнюю комнату. Я поблагодарила хозяйку за ужин и пошла в маленькую чистенькую комнатку, в которой кроме металлической кровати с горой подушек, тумбочки и древнего шифоньера, никакой мебели больше не было. Я поплотней притворила дверь и сурово поинтересовалась:
-И как мы тут спать будем?
Димка широко ухмыльнулся:
-Ты про кровать, что ли? Так муж с женой всегда в одной кровати спят!
-Так, то ж муж с женой!-в тон ему отозвалась я.
-Ты тоже моей женой назвалась!-ехидно заметил он.
-Это ты меня так назвал! -отмахнулась я.
-Какая разница? Я назвал, ты согласилась, значит терпи!
За то время пока мы с ним препирались, Димка успел осторожно подобраться ко мне и только я собралась дать ему достойный ответ, как он неожиданно облапил меня. Все приготовленные колкости моментально вылетели у меня из головы, я обхватила его за шею и блаженно замерла.
Под утро, уютно лежа на Димкином плече я спросила, впрочем без особого интереса:
-Ну что, поиски клада закончились? Едем домой?
-Еще чего!-встрепенулся он.-Сейчас позавтракаешь, умоешься и бегом в усадьбу1 Я тебя, что, даром выручал?
-Ты это серьезно? -удивилась я.
-Еще как серьезно! Если там есть клад, мы его должны найти. Не могу же я тебя без приданного брать!
-Ты меня замуж зовешь или я не так поняла?
-Замуж, замуж -хохотнул Димка.- Как иначе я до сокровищ доберусь?
-А как же дед? Я деда бросить не могу!
-А зачем его бросать? С нами поедет!
-Нет, Димочка! Не поедет!
-Спорим?-хитро прищурился Димка.-Спорим, что поедет? Когда он все про меня узнает, поедет как миленький!
-Сомневаюсь..
-А ты кончай сомневаться и быстро вылазь из постели. Нас дела ждут!
Глава 22
Днем дорога в усадьбу показалась намного легче и короче, чем прошлой ночью. При солнечном свете все вокруг выглядело весело и безобидно. Я шла за Димкой, помахивала сорванной веткой и трещала, как сорока. За те сорок минут, что мы потратили на дорогу, было обговорено много чего интересного, а главное, он еще несколько раз объяснился мне в любви.
Войдя во двор усадьбы, я вдруг подивилась, что там ничего не изменилось с прошедшего вечера. Та же тишина, безлюдье, пожухлая трава вокруг расчищенного фонтана, кострище возле дерева, рядом тюки с вещами, лом и лопаты, вот только машины не было. Я зябко передернула плечами, отгоняя ненужные видения и спросила: