– Или их слуги, – предположил Митя.
– Сомневаюсь. Фрейлины – девушки высокородные, а значит, неизбежно, высокомерные. Представь на минуту, отправится ли подобная барышня среди ночи в темный парк ради встречи с лакеем, кухаркой или иной прислугой? Нет, нет и нет! А если ее ожидает приятный кавалер…
– Выходит, нужно искать придворного хлыща, который водил амуры со всеми тремя фрейлинами. Он и будет убийца, – теперь Митя с чистой совестью вломил кучеру затрещину. – Чего стоишь? Гони к особняку Долгоруковых, михрютка[37]!
VII
Княжна Екатерина Михайловна занимала трехэтажные хоромы в полутора верстах[38] от Нескучного сада. Дом построил дальний предок, боярин Юрий Алексеевич Долгоруков, который больше двух веков назад возглавлял московский сыскной приказ. Во время нашествия французов, ее прадед, князь Василий Васильевич Долгоруков, подпалил имение, чтобы не досталось неприятелю. С этого события и начался памятный пожар 1812 года, обративший в пепел триумф Наполеона и заставивший гордого императора спасаться бегством из Москвы. Впоследствии, – насмешка судьбы, – особняк перестраивал архитектор, выписанный из Парижа. Белые колонны и большие клумбы в точности повторили один из уголков версальского дворца.
Сейчас обстановка потускнела, богатейший прежде дворянский род скатывался к… нет, называть это бедностью, конечно, смешно, но прежней роскоши себе позволить уже не могли. Хотя родственники лелеяли надежду, что рано или поздно княжна начнет извлекать материальные блага из своего амурного положения, но та гордо отказывалась от щедрых подарков императора.
Фаворитка государя давно проживала в Петербурге, а в московском особняке поселилась ее двоюродная тетушка. Визит племянницы с детьми и большой свитой обрадовал престарелую княгиню, но вместе с тем добавил в ее скучную, размеренную жизнь немало суеты. Разместить всех в фамильном гнезде не представлялось возможным, и часть придворных, в том числе фрейлин, поселили в летних домиках Нескучного сада. Именно это привело к последующим трагическим событиям.
– Моя вина, – повторяла Татьяна Александровна и печально крошила печенье в блюдце. – Надо было освободить этаж и отъехать в деревню. Но соскучилась по малышам, налюбоваться не могла. Ах, моя вина. Моя вина!
Княгиня принимала их в Хрустальной гостиной. Чаю не предложила. Причем не из желания подчеркнуть пропасть между собственным высоким положением и сомнительным чином визитеров, а по рассеянности. Она и свою чашку, едва пригубленную, отставила в сторону и позабыла к ней прикасаться.
Яркие лучи проникали через огромные окна и, преломляясь в колоннах из горного хрусталя, раскрашивали зал золотыми крапинами. Но настроение у присутствующих было далеко не солнечное.
– Dire la vérité[39], куда сильнее жалею не убиенных, а Катерину. Скандал ей без надобности… Государь Александр Николаевич, даруй ему Господь крепкого здоровья и победы над неприятелями, – перекрестилась, потом распахнула веер, – повелел свиту Катерине собрать. Но при дворе, сами знаете, сплошь гадюки в парчовых платьях. Отрядили ей в свиту самых пропащих. Toutes sont devergondees la-bas, hormis une-deux filles convenentes[40].
Митя сочувственно кивал, в такт излияниям – по два быстрых, коротких поклона на протяжный стон, – а прервать не осмеливался. К концу монолога почтенной дамы, заработал головокружение и почувствовал себя дурно. Мармеладов пришел на выручку:
– Ваша светлость, а не соблаговолите ли припомнить: сколько больших приемов было в этом доме, после приезда Екатерины Михайловны?
– Какие приемы, сударь? N’avez-vous pas honte?[41] – взвилась старуха в огненном гневе, буквально обжигая интонациями. – Люди мы православные, траур держим по убиенным, до девятого дня никаких увеселений. А то многие стали забывать Бога, от этого беды, войны и прочий срам!
– Выходит, гостей зазывали лишь в день прибытия княжны из Петербурга, 18 числа, – не смутился такой отповеди сыщик. – В тот вечер, среди приглашенных, не оказалось ли случайных гостей?
– За кого! Вы! Нас! Принимаете!!! – в голосе княгини захрустел снег, и потянуло прямо-таки февральским морозцем, даже солнечные зайцы разбежались. – Les gens sont de bonne compagnie ici[42] и гости солидные. Разве что по таким оказиям, как нынешняя, случайные люди захаживают.