Монстр движется на меня и заводит оба орудия, пуская две нескончаемые очереди.
Я со всех сил рвусь в сторону. За моей спиной крошатся колонны от хлестких пуль, слышатся ручейки посыпавшихся гильз.
В руках у меня возникает дробовик. Недолго думая, я принимаюсь решетить дробью супостата.
Броня твари поигрывает снопами искр, иногда дробь пронзает незащищенные места на туше зверя, впивается, отрывает от исполина клочки плоти. Тварь немного замедляется, и снова принимается поливать из пулемета.
Я шмыгаю мимо колонн, вмиг меняю дробовик на ракетницу и живо принимаюсь пускать снаряды в гиганта. Ракеты свистят и оглушительными вспышками растворяются на теле зверя, останавливая работу пулеметов.
Я чувствую, как ракетница накаляется, но не смею останавливаться – расстояние неумолимо сокращается и приходится стрейфиться вокруг колонн, попутно засаживая в тварь очередную порцию ракет. Тварь натужно воет, когда ракета достигает цели, вязнет во взрывах и не может поспеть за моей прытью.
Выстрел! Еще один!
Хлопает вспышка.
Я расхаживаю по двору монастыря. На мне домашний халат и тапочки. Тепло и уютно, надо мной чистое безоблачное небо, тихое и немое в своей бесконечной синеве; не знойное, не слепящее, настолько идеальное и оттого нереальное, словно нарисованное по чертежам, но все же живое, дышащее и улыбающееся.
Так спокойно, что не хочется никуда идти и ничего думать. И двигаться не хочется. Просто стоять, и тонуть в синей глубине, без цели и без желаний.
Там, за каменными стенами, опоясывающими двор монастыря, слышится пение птиц, тихо спрятавшихся в своем уютном мире на деревьях. Чириканье сладкое, и льется во мне, как молочный ручей, как эссенция чистой силы, кристальное, непорочное, свободное от всяких гадостей человека.
Я чувствую, как неведомая сила окутывает тело. Да, вокруг живет божественная энергия, она протекает в самый затаенный уголок и наполняет смыслом каждый камешек и стебелек. Мне спокойно и уютно.
Я гляжу на себя со стороны: домашний халат оказывается робой мага огня. Стало быть, я могу колдовать?
Я вытягиваю руки, тужусь изо всех сил, и жду, когда что-то произойдет. Ну когда еще представится такая возможность?! Обычно, все что снится, связано с преодолениями, борьбой в заведомо невыгодных условиях. Я всегда от кого-то бегу, отстреливаюсь чем-попало и отмахиваюсь какими-нибудь скучными мечами. Прыгаю из сна в сон, меняя поля брани.
– Женщина! Женщина в монастыре! – ко мне подлетает лысый дядечка в одеянии мага огня и начинает трясти за плечи. – Женщина! Представляете? Как она могла здесь оказаться? Здесь НИ-КО-ГДА не было женщин! Это же монастырь!
– Где она? – в этом сне я могу говорить. Правда, как и полагается, голос слышен со стороны и не ощутим.
– В подвале. Увели подальше, чтоб не оскверняла присутствием. Подержим там, пока верховный маг круга огня не решит что с ней делать, – красная роба, которой могли удостоиться лишь избранные, совсем не вязалась с трусливым характером ее обладателя. Хотя это можно было посчитать за набожность.
Маг припадает на колено перед каменной статуей, которая красуется в центре монастырского двора.
Повсюду снуют послушники: они испуганно смотрят по сторонам и разбредаются в разных направлениях от маломальского шороха, словно боясь наказания за самую малую провинность. Над головами белыми буквами светятся имена, но не разобрать.
Я совершенно не знаю, что делать в этом сне и куда идти, но после слов трусливого мага, мне хочется увидеть девушку, запертую в подвале.
Еще одна вспышка.
Я мчусь босиком по холодному шершавому полу вдоль темного коридора. В ступни впиваются мелкие камушки, проносятся огни горящих факелов, приделанные через каждые несколько метров к стенам из грубо отесанных блоков.
Впереди возникает разветвление, и я бегу влево, но натыкаюсь на какого-то странного человека в очках с темными линзами и короткими волосами, не дающего ходу. Он явно не вписывается в этот мир. Я разворачиваюсь, и мчусь со всех ног по второму пути.
Коридор заканчивается величественной узорчатой дверью и приставленным стражником в тяжелых доспехах. По каким-то признакам я понимаю, что это паладин. Еще на нем почему-то круглые очки в роговой оправе.
Стражник читает книгу, а когда замечает меня, резво поднимает глаза.
– Вы что-то хотели? – учтиво спрашивает паладин-стражник.
– Да мне бы… мне бы… в общем я во сне, – неуверенно признаюсь я.
– Простите, что? – стражник убирает книгу за пазуху.