И такие браки действительно заключались. Неизвестно, выходили ли гаэльские, бриттские или англские принцессы замуж за пиктских королей и принцев – такие факты источники до нас не донесли как несущественные. А вот пиктских принцесс охотно брали в жёны во всех трёх окрестных королевствах.
Какие цели при этом преследовали пикты? Вероятно, те же, что ханы и беки тюркских кочевых племён, выдавая своих дочерей за правителей окрестных государств – то есть внедряя своих «агентов влияния», что хорошо видно на примере кыпчакско-хорезмийского симбиоза. Вспомним историю хорезмшаха Мухаммеда и его главной жены Туркан-хатун, сыгравшей роковую для Хорезма роль в годы войны с монголами.
В отношении пиктов о деятельности такой «агентуры влияния» мы можем только догадываться. Впрочем, не совсем безосновательно. Как я уже говорил, большую часть времени существования шотландской Даль Риады она находилась в той или иной форме зависимости от королевства пиктов – и не всегда это было следствием военных поражений. Видимо, пиктские принцессы, привыкшие на родине к свободе и самостоятельности, могли гнуть свою линию и при дворах своих супругов.
А вот цели второй брачующейся стороны, то есть правителей окрестных королевств, просматриваются вполне определённо. Дело в том, что у пиктов утвердилось наследование королевской власти по материнской линии. Похоже, что это было не столько законом, сколько сложившейся практикой – это тоже узелок на память, который потребуется, когда дело дойдёт до реконсструции событий. Но, во всяком случае, в линии из примерно полусотни пиктских королей, правивших, согласно так называемой Пиктской хронике, памятнике предположительно 10-го века, с 5-го по середину 10-го века, факты наследования сыном королевского титула отца отмечается буквально считанные разы.
В королевствах же скоттов, бриттов и англов давно утвердилась патрилинейная традиция наследования власти – если не de jure (до юридического обоснования династического принципа было ещё далеко), то de facro. Так что для их правителей брак с пиктскими принцессами был реальной возможностью пристроить своих младших сыновей ко власти. И действительно, большинство пиктских королей были, с точки зрения «патрилинейных» соседей, гаэлами или бриттами по происхождению. А пиктская кровь текла в жилах всех династий севера Британии.
Матрилинейность передачи королевской власти у пиктов часто рассматривается наследие традиций докельтского населения. Каковые нашли своё выражение также в отмечаемом источниками свободном поведении женщин, в том числе и сексуальном плане. Это считают подтверждением того, что пикты – таки потомки древних жителей Британии. Однако, как мы увидим в следующем разделе, тому можно найти и иное объяснение.
Однако вернёмся к династической теме. Потому что, вопреки часто встречающимся мнениям, конец королевства пиктов был вызван именно династическими причинами: в один прекрасный день 841 года королём гаэльской Даль Риады оказался некто Кеннет, сын Альпина и, вероятно, потомк (внук?) очередной пиктской принцессы. Что дало ему основание претендовать на власть в королевстве пиктов после смерти их короля Бриде VI (по совпадению, тёзки объединителя пиктов). Одержав победы над прочими соискателями королевского титула, он реализовал нечто вроде личной унии двух королевств: вместе они получили имя Альба (как уточнил Андрей, в гаэльском произношении – Алава или Алапа, в зависимости от диалекта).
То есть не было никакого завоевания пиктов гаэлами. Оба народа составили население единого государства. Вопреки встречающимся в литературе (особенно советской) утверждениям, пикты в нём занимали отнюдь не приниженное положение. К пиктам возводили своё происхождение многие знатные рода Альбы, и об этом помнили ещё века спустя после исчезновения отдельного королевства. Так, пиктская линия фиксируется в генеалогии Макбета и его жены Груох – более того, именно она обусловила его права на престол, вопреки Шекспиру, куда более весомые, чем у убиенного им (причём в битве) короля Дункана. Впрочем, истинная, не шекспировская, история Макбета – благородного человека, бесстрашного бойца и мудрого правителя, представляет собой совсем отдельную тему, которой здесь мы касаться пока не будем.
То есть, никакого геноцида пиктов не было и в помине. Безжалостный король Шотландский не истреблял бедных пиктов на вересковом поле, не гнал их на край земли к скалистым берегам. Произошла самая обычная ассимиляция. Язык пиктов, в то время уже достоверно кельтский, был постепенно вытеснен гаэльским. А затем и само имя пикты вышло из употребления – вместе с названием королевства Альба: оно стало именоваться Шотландией, а жители его – шотландцами.