Предложение Ольтикаса звучало весьма разумно. Йоннан чувствовал, что ещё чуть-чуть и он сам, успокоившись, согласится. Но именно поэтому он отбросил сомнения и шагнул вперёд со словами:
– Хорошо, пойдём мимо твоего дома, а там я по Илистийской дороге до порта…
– Уж её-то в первую очередь должны закрыть! – Ольтикас огляделся по сторонам и снова перехватил инициативу: – За мной!
Они нырнули в шумный трактир и, пройдя главный зал насквозь, оказались у чёрного хода, а потом через проулок вышли на широкий проспект.
Когда-то здесь стояла стена Града, а теперь её снесли и строили новые районы, раскинувшиеся вплоть до холмов на востоке и до Нового порта на севере.
На удивление, прохожих здесь оказалось немного, всего двое-трое, зато солдат в красных униформах и начищенных до блеска кирасах хватало. Одни ходили между домами и о чём-то разговаривали с их обитателями, другие, две дюжины, не меньше, сооружали самую настоящую баррикаду чуть дальше по улице. В ход шёл домашний скарб, телеги, бочки и ящики. Из этого дикого месива в разные стороны торчали копья.
– Оль, – Йоннан схватил друга за плечо. – Смотри, баррикада!
Огромный колючий ёж производил удручающее впечатление.
– А ты мне не верил?
Рядом с укреплением верхом на коне разъезжал сержант в шлеме с высоким плюмажем.
– Всем жителям приказано немедленно возвращаться по домам! – кричал он громко. – Именем Короны и по указу городской магистратуры введено чрезвычайное положение!
До дома Ольтикаса оставалось всего ничего, каких-нибудь полсотни шагов, когда путь им преградили трое гарнизонных:
– Стойте! Кто такие?
Ольтикас принялся что-то судорожно объяснять.
– Я сын Сиразуса Белефина, – зачем-то несколько раз повторил он.
Наконец разобравшись в его бормотании, один из солдат сказал другому:
– Гефор, проводи ребят, одна нога тут, другая там!
Боевой настрой быстро угасал, и Йоннан, постепенно осознавая всю серьёзность ситуации, уже не надеялся добраться до порта. Какое там… Но ведь и возвращаться домой сейчас было страшно.
«Неужели мне и впрямь прятаться у Ольтикаса? – размышлял он. – Но ведь никто даже не представляет, где я. Мама просто с ума сойдёт, а папа точно броситься искать…»
Закончить последнюю мысль Йоннан не успел. Они прошли ровно половину пути, когда навстречу, из-за поворота, показалась странная компания: норсы, какие-то южане и двое больших, на голову выше человека, хальвадов. Невзрачная мешковатая одежда. Ни улыбок, ни смеха, лишь угрюмая решимость на лицах. Никто не удивился бы, увидев такую кампанию в порту, таскающими гузы от складов к причалу, или на правом берегу реки, возле одной из фабрик. Но что они делали тут, в самом престижном районе Атан-Торы? Особенно в такой момент…
Гарнизонный солдат, которого звали Гефор, тут же что-то крикнул своим, но поздно: звук его голоса потонул в оглушающем грохоте выстрела. Один из южан ловко вскинул громобой, а в руках у остальных бандитов появились короткие клинки и небольшие арбалеты, которые они прятали под одеждой.
Южанин промахнулся: пуля всего лишь звякнула о стену позади Йоннана, оставив на отштукатуренной поверхности чёрную отметину, но никого не задев. А следом уже летели стрелы. Бедняге Ольтикасу, который шёл впереди, досталась первая же. Арбалетный болт попал ему в грудь, и парень неловко завалился на бок. Второй стрелой, кажется, ранило Гефора. Гарнизонный солдат успел даже выхватить меч, но его тут же сбили с ног хальвады. И прежде чем Йоннан сообразил, что тут делать, или хотя бы успел помянуть в мыслях Создателя и его пророков, как его самого отшвырнули к стене дома. Спасибо, что не ударили мечом, но от удара всё равно вышибло дух и потемнело в глазах.
Время отчего-то замедлило свой бег. Йоннан сполз по стене на мостовую, а потом подбежал южанин и всё-таки застрелил солдата, разрядив второй громобой в упор. От грохота заложило уши. Клубы дыма ещё не успели рассеяться, а мимо неестественно плавно, словно танцуя, неслись другие бандиты. Они устремились к баррикаде, что-то громко крича на ходу, но разобрать хоть слово в общем гвалте было невозможно. С безоружными молодыми людьми, к счастью, никто из них связываться уже не стал.
В ушах звенело то ли от удара затылком о камни, то ли из-за звука выстрелов. Правая рука почему-то плохо слушалась и словно бы занемела, хотя Йоннан не заметил, чтобы его ранили. Он сидел и глупо смотрел на развернувшийся на улице бой, не понимая, что тут происходит и как ему быть. Ни одной мысли, немое изумление и пустота. Как будто это происходило не с ним. Наверное, Йоннан просидел бы так ещё долго, ожидая неизвестно чего, если бы последний из пробежавших мимо людей, невысокий, щуплого вида норс, не остановился возле Ольтикаса и не нагнулся чтобы срезать увесистый кошель, всегда висевший у того на поясе. В руке разбойника блеснул нож, и кто мог поручиться, какие у него намерения?