Вставать в такой момент было опасно, до тварей опасно, а ещё безрассудно и безответственно… но ведь не мог же Йоннан поступить иначе?! Не мог он не вмешаться! И посреди затянутого вязким туманом разума молнией вспыхнула мысль:
«Что он собирается с ним делать? Не позволю! Ни за что!»
Оцепенение спало, но он по-прежнему словно со стороны наблюдал за происходящим. Сперва на четвереньках, а потом привстав, Йоннан бросился на помощь другу, и тут как нельзя кстати подвернулась шпага, оброненная солдатом.
Мешковатая одежда – словно манекен, набитый сеном. Протыкается так же легко, неужели под ней настоящая человеческая плоть?
Выпад. Укол под ребро. Всё как на уроке. Всего на пару дюймов – достаточно.
Мужчина неуклюже взмахнул рукой, в попытке защититься. А потом отступил, шатаясь.
Рубящий сверху. Щека… нет… шея, но так даже лучше.
Окровавленное оружие тут же выпало у Йоннана из рук.
«Что я делаю? – пришла следующая мысль. – Неужели я только что напал на человека?» А бандит уже лежал на мостовой, он хрипел и плевался, но быстро успокоился, потеряв сознание. И Йоннан тоже опустился рядом, чувствуя, что готов вот-вот упасть в обморок.
– Оль, Оль… – едва слышно зашептал он, подобравшись к другу.
Ольтикас тоже что-то шептал в ответ, но слишком тихо. Йоннан, не зная, правильно ли поступает, приподнял его за плечи и, не смотря на боль в правой руке и дрожь в коленях, стиснув зубы, потащил к порогу дома, до которого оставалось всего ничего. Создатель, какой же этот толстяк оказался тяжёлый, неподъёмно, невероятно тяжёлый, но Йоннан всё равно тащил его, вопреки всему чувствуя прилив сил, от которого тело буквально горело огнём.
Возле баррикады кипела схватка, но на двух друзей по-прежнему никто не обращал внимания. Йоннану тоже было уже всё равно, он не остановился даже, когда мимо пробежала ещё одна группа вооружённых хальвадов.
Двухэтажный дом с небольшим крыльцом и колоннами, в котором жили Белефины, выглядел опустевшим. На окнах – шторы, двери заперты, не видно ни души. Йоннан прислонил Ольтикаса к стене, а сам словно на штурм бросился на дверь, барабаня по ней кулаком.
Бам! Бам! Бам!
Но с другой стороны царила тишина. Неужели там и впрямь никого? Не может быть… Просто они боятся, и это можно понять… Но разве никто не осмелиться выглянуть в окно, увидеть, что тут лежит их сын, которому отчаянно нужна помощь?! А жив ли он ещё? Ольтикас завалился прямо на ступени.
– Не надо… – прошептал он, когда Йоннан попытался усадить его. – Спасайся сам… – и тут же закашлялся.
Йоннан лишь быстро замотал головой в ответ.
Ольтикас сильно побледнел и выглядел худо. Из его груди справа торчало деревянное оперение небольшой арбалетной стрелы. Было бы преступлением бросать друга в такой момент, и Йоннан снова заколотил в дверь, а потом, так и не дождавшись ответа, бросился к окну и ударил по стеклу, но тоже ничего не добился, даже не разбил.
Трудно сказать, когда к хаосу сражения, царящему на улице, присоединился чародей. Но в какой-то момент всё вокруг залил яркий до рези в глазах свет, такой сильный, что захотелось тут же зажмуриться. Кажется, Йоннан даже разглядел его источник: посреди улицы шёл высокий человек, возможно азраанец, а может, и нет – трудно судить. Он держал в руках круглые кулачные щиты, которые ярко светились, превращая окружающий мир в ослепительный ад. С другой стороны, прикрывая глаза, бежали солдаты. Всё те же, что были возле баррикады, или подкрепление?
Снова слышались выстрелы громобоев, и несколько пуль задели колонны совсем рядом с Йоннаном. Ещё мгновение он колебался, вытирая слёзы, а потом страх победил.
Струсил. Предал. Последовав умному совету. Называй как хочешь, но результат один: он убежал. Хватаясь рукой за стену чтобы не потонуть в океане света, презирая себя за слабость, но уже не в силах остановиться.
«Спасайся сам…»
Свет вскоре угас, но мир теперь отчего-то выглядел чёрно-белым. Почти все звуки исчезли. Не осталось ни пальбы, ни криков, лишь только барабанный бой собственного сердца.
«Может, кто-то всё же откроет эту дверь и занесёт его в дом…» – утешал себя Йоннан.
Он свернул с проспекта, и теперь узкие улочки вёрткими змеями уводили его всё дальше и дальше, а стены домов грозно нависали, словно намериваясь раздавить ненавистного предателя. Сколько ещё бежать до замка Дэйхартов? Полчаса? Это в лучшем случае, если ему хватит сил и он не заплутает по дороге. Но он заплутал и неожиданно для себя вышел на край города, оказавшись на чьём-то заднем дворе. Перепрыгнул через горшки с цветами, пронёсся через развешанную одежду, отбиваясь от простыней, словно от врагов. И дальше – по грядкам, как дурак споткнувшись о тыкву, едва не вывихнув ногу, с трудом поднявшись, но всё равно вперёд и вперёд, уже не по улицам, а по склону сквозь пожелтевшую и высохшую траву. Всё выше и выше, подальше от ставшего таким опасным города.