Слова ночные день уничтожает, воистину сказано, хотя и не то имел в виду сказавший их, а несоответствие ночных ласковых слов и обещаний, в пылу страсти произнесенных, мыслям и словам наступившего утра, которое несет заботы новые и не оставляет нежной лживости ночного разговора места для существования, а сменяет его грубой практической необходимостью. Ах, эти слова, они все исчезают, как дым или как цветение персиковых садов - раз, и уже нет ничего, и само воспоминание об этом кажется много более вещественным, нежели предмет, их порождению сопричастный. И это значит, что ночь отделена от дня иной реальностью, в коей, к примеру, слово "нож" обозначает оружие, для извлечения из тела сока жизни предназначенное, а не символ айра, как о том беспрестанно твердят нечестивые, злонамеренные в собственном заблуждении и не поднимающие глаз горе, чтобы не опровергнуть своей уверенности в том, что небо сковано из железа и украшено хрустальными звездами, золотым солнцем да луной из холодного серебра. И хотя утверждается знающими людьми, что слово высказанное суть деяние, а символ означенный, и опознанный, и верно названный в надобность и правильное время есть сугубая корреляция самого того предмета, коим символом он обозначается, на чем, собственно, вся основа практической магистики построена и в чем она питание находит, склонен я все-таки предполагать символистику наукой более умозрительной, подобно философии или риторике, нежели практическим подспорьем для дела. Хотя и полезно призвать всевышние силы для совершения какого-то большого труда, требующего напряжения сил, или обратиться к джинам и джиниям, по поверью способным успеху того или иного усилия, или даже совершать некие действия не иначе, как в подобающее время года, в определенные для этого часы дня и в подобающем месте, не стоит же, по моему глубочайшему убеждению, уповать исключительно на внешние силы, вместо того, чтобы самому деятелю целеустремиться к желанному предмету или же событию и манкировать своими обязательными трудами в надежде иного вспомоществования. Мысль изреченная уже есть деяние, вероятно, полезное и необходимое, однако же совершенно недостаточное.
И вот, на рассвете того приснопамятного дня я очнулся от ночного забыться и поднялся на ноги, когда мой народ, сопровождающий меня в странствии, еще улавливал краткие мгновения отдыха, я встал от очага и вышел за пределы ночлежного места, дабы обозреть окрестности и отыскать путь к заповеданной цели. И я увидал, что мы расположились в каменистом и неуютном месте, которое так же пустынно и бесплодно, как и виденное нами по дороге, и не может служить сколько-нибудь долговременным биваком, а потому требуется покинуть его и перемещаться далее, насколько это возможно, чтобы приближение к месту назначения не откладывалось без необходимости. Осматриваясь, я внезапно, с холодом ужаса, проникшим под мою одежду вдруг обнаружил, что нигде не усматриваю я ничего из подобного каменному каравану из нагруженных верблюдов, и вообще ничего, кроме каменных холмов и каменьев, которые больше, которые совсем невеликие, не вижу и не могу понять, что делать дальше и куда направить свои стопы от гибели неминуемой от зверя, от человека или от пустынной безнадежности, и еще неизвестно, какая из смертей предпочтительнее прочих.
Мое горестное размышление прервала мудрая женщина, неслышно подошедшая ко мне по следам моим сзади, они тронула меня за рукав моей одежды и произнесла:
- Элиа, господин мой, настает новый день и требует новых забот. Прикажи же людям своим дела их и направь помыслы их к свершению.
Я же не мог скрыть видом своим растерянности, меня охватившей, и сказал ей так:
- Что ты просишь меня приказать, когда я не знаю, что должно быть свершено? Наш путь был сообразно указаниям покойного Бен Ари, и вот, я не могу увидеть знаков, обсказанных им мне незадолго перед его блаженной кончиной, и я стою, как ягненок, потерявшийся на пастбище, и не знаю, куда идти мне самому и куда вести мне мой народ, и похоже, что под моим недолгим водительством Джариддин пришел к последнему караван-сараю в его истории, и имя этому месту - мазар. А потому оставь меня наедине с собой и с этим местом, а сама пойди, займи руки свои насущным делом ради пропитания и мысли свои займи размышлением о том, что у всякого начала имеется окончание, и приуготовься достойно и без возражений и напрасных жалоб встретить ниспосланную нам судьбу.
Мудрая же, выслушав мои слова и не переча мне, отвечала:
- Ты владеешь жизнью и смертью подданных своих, но над самим собой ты не властен и предопределено тебе исполнять предназначение, даже если и не ведаешь пока, как и каким способом откроется тебе верный путь к тому. Отринь же неверие в слабость силы твоей, ибо не ты один на этом свете, но всевышний и всепредержащий за твоим плечом и направляет стопы твои и наделяет силою руку твою. То же и означает, что не утративший веры черпает помощь из источников неведомых и сосудов невидимых и обретает способность, превыше природной. Веруй и обратись с мольбой, и обрати взор внутрь себя, и обратись со словом к народу своему, и обрящешь.
- Слава всевышнему, господу миров! Привет и благословение господину посланных, господину и владыке нашему, да благословит его предержащий и да приветствует благословением и приветом вечным, длящимся до судного дня! Истинно - изверившийся лишается и того, что имеет, и того, что мог бы иметь. Кто может спорить с твоими словами, наполненными мудростью, как соты медом? Но сказано мудрым и другое - не следует делать вид, что все хорошо, когда все плохо. И я скажу тебе - в пыли суматохи и в камнях суеты мной потеряна нить мудрости, переданная мне Бен Ари, и я не вижу конца этой нити, и я утратил путеводную нить, и мне отныне неведомо, куда идти.
- Что случилось и отчего ты пребываешь в растерянности, - спросила меня старуха.
- Да будет тебе известно, - начал я, - что Бен Ари незадолго до своего последнего вздоха наставил меня относительно дельнейших действий, назначение которых должно было состоять в сохранении оставшихся со мною людей Джариддин, в уменьшении их страданий и, если на то будет воля всевышнего, в возрождении величия и многочисленности Джариддин, которое ныне вследствие неразумного поведения многих из нас было утрачено. И в качестве первого шага к тому Бен Ари приказал мне идти караваном в одно тайное место, которое должно стать началом нашего дальнейшего пути и основой нашего благосостояния на все будущие времена, и дал мне подробное описание того места. И вот, я пришел в то место, которое назначил мне Бен Ари, и не могу найти заповеданного, и люди мои, зависящие от меня и ожидающие умного и толкового приказа от меня, и доверившиеся мне, должны быть готовы ужасно погибнуть оттого, что я потерял дорогу и направление пути и завел своих людей неведомо куда.