— Максим Григорьевич, голубчик, у нас тут проблема, — раздосадованный старческий голос прервал мои мысли.
— Проблема? — повторил я, пытаясь быстро перестроиться на новую тему.
— Вот, взгляните, — Серебрянцев поманил меня рукой.
Младший научный сотрудник Физического института имени Лебедева за компанию с аспирантом ХАИ сидел на броне. Они по очереди вскрывали блоки энергетического щита и придирчиво их осматривали.
Прежде чем подойти, я окинул взглядом свою машину. Нынешний облик «302-го» значительно отличался от облика всех остальных его собратьев в большой интернациональной семье БТР-80. И дело было совсем не в ободранной краске, разбитых смотровых приборах, погнутых пулеметах и других следах пребывания под завалом. Основным отличием были крупные прямоугольные блоки, навешанные на броню. Перевитые экранированными кабелями и трубками с охладителем, они образовывали три цепочки, три кольца, которые плотно обтягивали стальное тело бронетранспортера. Первое из этих колец, самое маленькое, стягивало скуластую морду БТР-а прямо поверх волноотражательного щитка. Второе — самое большое, располагалось в центральной части корпуса, прямо позади башни. Третье опоясывало бронированный корпус позади задних колес. Все эти усовершенствования лишали «восьмидесятку» части ее боевых качеств. Однако со всем этим приходилось мириться, и только по одной причине: вся эта хрень, навешанная на мой героический бронетранспортер, именовалась системой энергетического щита, которая весьма лихо справлялась с аномалиями. Вот то-то и оно что справлялась! Сейчас, насколько я мог судить, со щитом возникли некоторые сложности.
Моя голова и так была забита всевозможными проблемами, так что как-то не очень хотелось добавлять к ним еще и научно-технические составляющие. Но видать никуда не денешься, не открутишься от них, проклятых. С тяжелым вздохом я поставил ногу на подножку около колес.
— Что там у вас, Даниил Ипатиевич? — задавая вопрос, я ухватился за скобу на крышке аккумуляторного отсека, потянулся и влез на броню.
Первое что попалось на глаза, это седая, как всегда взлохмаченная шевелюра старика, низко склонившегося над вскрытыми блоками. Когда Серебрянцев поднял голову, сквозь стекла его очков на меня глянули умные, пытливые, излучающие во истину юношескую энергию глаза.
— Смотрите, Максим Григорьевич, — пожилой ученый подвинулся, чтобы мне было лучше видно. — В принципе вся система рассчитана на воздействие довольно мощного электромагнитного импульса. Сами понимаете, в космических разработках учитывали любые, вероятные и даже невероятные ситуации.
— Понимаю. Тогда в чем проблема? Почему щит не выдержал встречи со «сваркой»?
— Наши с Сережей доработки... — старик замялся. — Они были сделаны, я бы сказал так, из подсобных материалов.
— Во-о-т оно в чем дело! — я невесело кивнул. — Выходит теперь можно сдирать с брони всю эту космическую машинерию?
— Если бы здесь отыскались запчасти... электрические шины, переходники, реле, еще кое-что... — не позволив мне ответить, младший научный сотрудник указал на стоящий рядом Т-90. — В танке ведь полно всякой электротехнической начинки. Можно попробовать...
— В этом танке только гусеницы исправны, — угрюмо сообщил я. — Поэтому он здесь и остался.
— Не может быть, чтобы все сняли, — засомневался старик.
— Ладно, — раздумывая над проблемой, я почесал затылок. — Вы тут разберитесь сколько и чего надо, а я попытаюсь сообразить где все это раздобыть.
— Свету бы добавить, — осторожно попросил Сергей Блюмер.
— Переноска имеется, — я кивнул.
— Скажите где, — Сергей тяжело поднялся на ноги и сделал неуверенный шаг по направлению к борту.
— Отставить! — остановил его я. Поглядев на бледное лицо аспиранта, на его поникшие плечи и грязные бинты, стягивающие культю ампутированной кисти, я добавил: — Сейчас сам принесу. Все равно ведь слазить.
Блюмер благодарно кивнул и присел на башню.
Разматывая удлинитель, я бегло оглядывался по сторонам. Мои спутники так и не освоились в «Логове». Огромное хранилище тонуло в густом мраке, туннели и переходы расползались от него на многие километры. Догадываясь о колоссальных размерах этого подземного города, каждого одолевал вопрос: А насколько он безопасен? Единственные ли мы его обитатели? Не появится ли из темноты кто-то или что-то? А может мы оказались в западне, из которой нет выхода? Неуверенность и страх обволакивали души людей. Они молчали только лишь благодаря моему присутствию, мол, Ветров знает что делает.
Я дотянул кабель до БТРа, подключил его к забранной в решетку переносной лампе и подал все это хозяйство Блюмеру. Пусть там пока разбираются, а мне следует озадачить всех остальных. Общаться с каждым по отдельности не очень-то хотелось. Процесс получится длительный, да и не та у нас компания. Фомин с Петровичем еще чего доброго удумают, что их начали затирать или того хуже строить против них какие-то козни. Так что как говориться, трубить общий сбор!
Трубы у меня не было, поэтому пришлось просто громко приказать:
— А ну, господа-товарищи, давайте все сюда!
Первым подтянулись Леший с Главным, за ними Лиза с Нестеровым и последними, как бы подчеркивая свое особое положение, подошел бывший банкир со своим новоиспеченным телохранителем.
— Ситуация следующая, — начал я. — Сейчас уже вторая половина дня. Само собой, сегодня мы уже никуда двинуться не сможем. Да и дело не только в приближающейся ночи. Нам следует закончить ремонт бронетранспортера, разобраться с количеством необходимого оружия и снаряжения, к тому же очень и очень желательно наладить щит.
Тут я поднял глаза на копающегося в аппаратуре Серебрянцева. Младший научный сотрудник почувствовал этот взгляд и оторвался от работы. Он пожал плечами и не очень уверенно произнес:
— Мы сделаем все возможное.
— Вот-вот, — кивнул я. — Постарайтесь уж.
— А когда реально мы сможем выехать? — подал голос Главный. — Времени очень мало.
— Завтра, часов в десять.
Я прекрасно понимал, что ремонт мы не закончим быстро. Так что погрузкой будем заниматься с утра. А это как раз работенка часа на два-три. Так что в десять ноль-ноль, никак не раньше.
Вступительная часть была закончена, теперь следовало заняться делом. Лизе было поручено приготовление пищи. То ли это обед, то ли ужин, понять было сложно. Все хотели есть, и им, конечно же, было наплевать как это дело будет называться.
Наш снайпер явно без особого оптимизма воспринял свое боевое задание:
— Опять мне, — пробурчала девушка и отправилась распаковывать мешок с провизией.
— Толя, помоги ей, — я поглядел на Нестерова.
Пожилой майор милиции выглядел не очень хорошо. Следы побоев, которыми наградили его подручные Фомина, конечно же еще не сошли. Кровоподтеки лишь из фиолетовых стали желтоватыми и расплывчатыми. Этот, прямо скажем, не очень жизнерадостный грим делал Нестерова походим на покойника. Анатолий и сам прекрасно понимал, что представляет собой жалкое зрелище, поэтому в ответ на мою просьбу лишь горько усмехнулся.
— Там примус есть, — я кивнул в сторону стоящих вдоль стены предметов. — Лизе с ним в жизни не разобраться, а ты сможешь.
— Аппарат как раз из моей эпохи, — подтвердил милиционер и, перетянув автомат за спину, отправился добывать живительный огонь.
Возле меня осталось четверо. Они то и должны были составить костяк ремонтной бригады. Самая главная задача, которая перед нами стояла, это замена вышедших из строя пулеметов. Пожалуй, с этого и начнем, — сказал я сам себе и повел людей в личный арсенал полковника Ветрова.
Когда под потолком вспыхнули три висящие в ряд лампочки, у моих сопровождающих вырвался невольный вздох восхищения. Мужики все-таки! А какое мужское сердце не затрепещет при виде целого зала, до отказа набитого оружием.
Ящики с патронами лежали двумя штабелями, метров по двадцать в длину и в высоту более человеческого роста. Я сложил их вдоль двух противоположных стен. Внутри герметически запаянные цинки или водонепроницаемые пакеты, так что конденсат и плесень со стен бетонного каземата боеприпасам особо не повредят. А вот для оружия, как бы хорошо он не было упаковано, все же лучше подобрать местечко посуше, например, в центре зала. Под низ я сложил ящики с новенькими АКСами, а уже сверху наваливал все те машинки, которые подбирал во время своих бесчисленных странствий по местам былых боев.