— Зараза! — раздалось из телеги, над которой торчала костлявая задница, обтянутая грязными штанами.
Ситуация, походу, усугубилась. Заметив мой вопросительный образ, Шест, что спрыгнул на брусчатку, мрачно отметил:
— Канистру пробили. И бидон. Я залепил, но мы слегка потеряли.
— Аквы? — поинтересовался коротко.
— Целы. — Тощий осторожно коснулся скулы. — А ведь потерпим, да. Там еще шмот подрало, но ерунда, не на смотрины.
— Командир, — донеслось от женской группы, где наметился определенный прогресс. Они приняли осмысленное сидячее положение и начали познавать новую зону. Голос подала Ива: — Ты почему в красном?
— Так в нем лишние дырочки, милочка, — выдала Крыса и сама удивленно захлопала глазами.
А смена № 7 охренела.
— Да чтоб, — отметил Замес, делая вид, что озабочен раной. Правильно, я быстро найду крайнего.
— Может ей в башку прилетело? — выказал тревогу Шест.
— Щас тебе прилетит, толстый, — непреклонно объявила мелкая, но попытки пошевелиться не сделала.
Немного посидели, а то и постояли в статике — кого-где застала секунда пустоты. Случается — рвешь жилы, раскидываешь, прорываешься, делая необходимое в пространстве возможного, а потом пауза… и ничего. Уходят мысли и желания, теряются формулировки, рассыпаются конструкции. И нет ничего существенного — лишь ты и статичная картинка вокруг. А может то от постоянных драчек? Ведь, сука, потоком идут — в столь славном мире, где только добро и уважение, да…
Повело? Повело. Я закрыл глаза, выдохнул, и открыл. Недовольным и сомневающимся скажу просто — в жопу, товарищи. Компренде? Мы на Дороге.
Звякнул металл — Замес подтянул щит и обозначил инициативу:
— Командир, перевяжись.
Тощий, стряхнув одурь, преисполнился болезненной деловитости:
— Надо уйти с открытого места.
Правильно — из нас ходоки пока никакие. Кинуть мясо на подстилки и заняться незамысловатым бытом — предел командной работы. Цикл походного уюта, чтобы привести в порядок тела и психику. Ну чем не план для удалой команды.
Я одолел пару-тройку метров по брусчатке в сторону далеких городских теней. Как же неуютно, падла — когда на левой периферии торчит непонятная хрень, облизываемая тихим шепотом песчаных вихрей. Лучше бы грохотала и низвергала небеса, била энергией, фонтанировала смертью — тихий коллапс гигантских размеров напрягал сильнее. Но пара метров позади, а я чуть ближе к следующему домику.
— Как там? — догнал неуверенный голос умника. Остальные тревожно промолчали. Вот только за оружие не взялись. Минус в карму — с занесением.
Отчего-то сдержался и намекать, что нас сейчас начнут убивать, не стал. Развалины пусты, угрозы нет. Хотя левый фланг я бы, сука, оспорил. Сильно оспорил, не нравится мне там. А рядом вроде норм — если рассуждать конструктивно и довериться функции. Молчит зараза в ноль. Даже не смотря на сильно окрепший сигнал, что уверенно елозил в направлении Оси. Не близко, но уже и не в бесконечности.
Я ступил на подъездную дорожку очередного полуразваленного коттеджа. Пошевелил ногой мусорные наносы, что серели залежалым пятном и присмотрелся к стенам. Чуйка молчала, а рука не тянулась к оружию. Хотя на стене четко прослеживалась черная полоса от удара высокоэнергетического оружия. Видел такое на испытаниях под три подписки — помню, как чудаковатый всклокоченный разработчик, утирая пот, вещал высоким чинам о перспективах, пока установка отрабатывала по низким целям. Но кому интересно, правда?
Подошел к стене, поколупал пальцем в сплавленной текстуре. Чудные вещи творятся под небом. Разве что запахи приличные — гнильца и сухая горечь с нотками солоноватости. И еще немного кислого.
Ткнув кулаком остатки штукатурки, прислушался к тихому шороху дома. В разваленной двери темнел небольшой коридорчик с рухнувшими антресолями и перекошенным шкафчиком. Типичное такое пространство — пыль, обломки и рванина. Войди путник — насладись. Но я не притязателен — небольшая кухонька, гостиная и спальня под просевшей крышей, сквозь которую видны пятна высоты, достаточны для потребления и постоя.
— Командир? — донеслось с улицы.
— Готовность пять минут, — объявил на автомате. Подумал и не стал уточнять. А ведь на секунду померещилось, что на внешке моя команда призраков — ждет отмашки на заход. Кречет, Бобма, Амир, Султан, Фурия и Чебурек. Ушедшие и не вернувшиеся.
Я помотал головой, а под рукой треснула дверная створка. Уймись сучья память — не ко времени, да и никогда. Здесь и сейчас — средоточие в моменте. Собрался, Джимми, хоть боль и расползается змеей по мышцам.