— Так не планировала, — удивилась она, теряя интерес к непознанному. Практичная натура, не отнять. Если никто не тыкает пальцем в черную проплешину, так и думать о ней нечего.
С полей вернулся Замес таща пару бревнышек — остатков деревьев, смолотых катаклизмом. А мне вдруг стало интересно — если воронка фонит, то как долго мы продержимся? И стоит ли заморачиваться?
Вздохнув, подсобрал волевое и попер за ограду. На мне ответственность, принятая добровольно. Сотенку метров разменять сумею — песчаные дорожки, пепельные останки, в отдельных местах недогоревшая мешанина древесного. У разваленного киоска остановился, изучая обрывки, желтевшие в металлическом каркасе — вроде пластиковых оплавленных побрякушек. Взрывной волны не было, но жар достойно порезвился по периметру. О такой херне не слышал — все, что могу сказать.
Вторая остановка случилась у края черной проплешины. Присев на корточки, осмотрел спёкшийся грунт и, не мудрствуя, сунул в пепел руку с наручем. Результаты впечатлили полным отсутствием — типа сижу как дурак и рыхлю пальцами седые клочья.
— Уверена? — спросил у пространства. Коротко мигнул зеленый огонек индикатора, и я чутка прифигел. Осмысленный же диалог получается — вопрос-ответ и все по-взрослому. Хотя зеленая метка — не факт, что хорошо в интерпретации машины.
— А мигни красным, — попросил на интересе.
Руку дернуло короткой судорогой. Лады, оператор не дурак и способен понять, когда посылают нахуй. Но немного обидно — в профессиональном плане.
— И тебе того же, — сказал, распрямляясь.
У пролома в оградке избранного дома нарисовалась фигурка Шеста. Тощий махнул рукой — мол, контролирую, слежу и не пора ли вернуться. А может додумываю и множу сущности, а боец просто разминает руку. Хотя согласен — я с минимумом защиты и вооружения торчу посреди открытого пространства — открытый для невзгод и лихого люда.
Присмотрелся к далеким теням городских окраин. Нам предстоит туда зайти и насладиться новизной зоны. Но почему-то не хочется и не пойму отчего. Есть что-то такое в воздухе — тревожное и непонятное, на грани чувств.
— Норма? — спросил тощий, едва я приблизился.
— Чуешь чего? — спросил вместо ответа.
Шест добросовестно вдохнул, подумал и мотнул головой:
— Сухими не пахнет, если ты про это командир, но…
— Чем-то пахнет, — закончил я.
— Да, — серьезно кивнул боец. Вижу, что тревожится от непонимания, теряя свой обычный дурашливый шарм.
Я присмотрелся к костерку, над которым уже колдовала Фрау. Милота, прям глаз радуется, а червячок сомнений уходит в стазис. Тощий понимающе кивнул:
— Обойду соседние участки.
— Крысу возьми. По одиночке не ходить, ясно?
— Согласен. — И убыл в дом, где мелкая придавалась обыску.
Вслед за коротким эмоциональным диалогом вроде «дура-дебильный шланг» пара убыла на набережную, а затем к соседнему строению, откуда незамедлительно послышался рабочий треск. Обломки становились чуть более обломками, если понимаете. Никакого пиетета к древним останкам — только функциональность и здоровый пилигримский интерес.
— Суп? — спросила у легкого дымка Фрау. Я добросовестно постоял рядом, изучая припасы под рукой кулинара. Два синих пакетика и один черный. В скованном усталостью разуме крутилась непонятная мысль о супе и вопрос «почему?».
Сердито зашипела Ива, обустроившаяся близ качелей на сотворенном полешке. А через миг достала из бедра пулю — ход, несомненно, сильный для впечатлительных. Но меня порадовал — у остальных, значит, просто подрало мясо, и свинцовых гостинцев организмы не затаили. Вероятность не стопроцентная, но лучшей мне не надобно.
— В остальных ничего не застряло? — уточнил на всякий случай.
Медик мотнула головой, закусив губу и мотая бинт. Подумавши, решилась на вербальное:
— Проверю, командир.
Вроде управленческие дела поделаны, а роли распределены и можно слегка ослабить вожжи. Работаем на износ и желающих поднасрать бравой смене все больше, хоть и подчищаю хвосты из-за врожденного добродушия. Смешно? Не очень, да…
— Командир! — долетело приглушенное с соседнего участка. Любопытно, как тощий разговаривает с покалеченной челюстью? А может био за щекой утаил? Такой нехитрый ораторский прием.
Думал и спешно ковылял по дорожке, занося пистолет в позицию. Скупо отработал вектора прицелов по передней полусфере — на 11 и на 13. Ничего не чувствую и оттого лишь сильнее закручивается комок нервов.
В дом ворвался уже готовый покарать. Типовая планировка ничем не порадовала. Запустение и мусор — показатели ключевые и ожидаемые. За спиной звякнул о косяк щит Замеса. За металлическим ребром три лица — показательно суровое умника, болезненное Ивы и тревожное Фрау. Молодцы, так скажу.