Улочки убегали в теснину технических построек перед кривыми кондоминиумами. Не самая яркая окраина, но есть, куда податься и что выбрать. Асфальтовая дорожка у расплавленных контейнеров, тротуар у покореженной балюстрады, отнорки и проулки. Клочки, обломки и пустота.
Сигнал четок, хоть и не стационарен. Общее направление в сторону Оси подразумевало выбор — направо, налево, прямо, только сверни в нужный момент. Бойцы переглянулись и не сговариваясь посмотрели в сторону улочки, обозначенной баками. За бетонными осыпями виднелась площадка, на которой возможно сманеврировать и выбрать один из темных провалов под нависшими конструктами. Звучит не очень, но то лишь проулки, задрапированные пылью. Волю в кулак и бодрым шагом.
— Пахнет, — встрепенулся тощий. И я бы даже накинул восклицательный знак.
С площадки донесся клекот — знакомый и почти родной. Согласитесь, привычная угроза немного успокаивает, когда знаешь, чего ждать. Троица сухих выдрались из плетей кустарника и бодренько поковыляли. Сразу видно — ребята на активном подкорме, измазаны кровью и говном. Шаркают и щелкают, перетирают мослами, щерясь в вечном голоде.
— Потрудимся? — с ленцой спросил тощий, отпуская оглобли.
Эта ленивая нотка меня всегда бесит. За такими нотками жопу рвут на раз и остается только проблеск удивления — ведь все было ровно, так откуда? Шест уловил негатив и бодро тряхнул щитом — готов и собран, а спросил просто так — камрадов позлить.
Атаковать не успели. Из-за отвала мусора выметнулись «крабы» в четыре клюва. Защелкали, бодро перебирая суставчатыми лапами, и раззявили пасти, в которые легко провалится баскетбольный мяч.
— Стоим, — рыкнул я. Есть несколько секунд для оценки нового противника.
Твари очень неудобно двигаются — анатомия позволяет им шустро менять вектор, и инерция на минимуме. Но заходят слаженно, хоть и немного дергано. И не понять — то ли сами иссушены, то ли природа постаралась. Вот только какая к хренам природа? И лапки мерзкие.
Прыжок, удар, смачный хруст плоти. Черные брызги над падающими телами. Упырь на упыря. Сухие попытались вцепиться, но лишь впустую проскребли панцири. Хотя одному крабику отхреначили ногу — конечность поджалась на асфальте в посмертной судороге.
— Шевелится, — пробормотала Ива. — Шевелится.
Нас заметили. Твари аккуратно сползли с трупов, издав ряд щелчков, и рванули к угощению. Все же сухостой — слепая жажда плоти прям чувствуется, накатывая мутными флюидами.
— Щиты, — приказал спокойно. — Опрокинуть, проткнуть.
Команда выдохнула. Главное выдержать тон и не дать развернуться нервному. Есть цели, и мы просто работаем.
Сшиблись. Кость на металл и хриплый выдох.
Крыса мгновенно забрала обезноженную тварь — крутнулась юлой над бетонкой и вспорола брюхо. Запахло чем-то кислым вслед за выплеском синеватых кишок.
Фиксируем детали, учимся.
Замес рубанул щитом как гильотиной и крабик расползся в надломе. Фрау доработала — бесхитростно засадив копьем. И завизжала, когда насаженный упырь забарахтался в судороге. Картинка неприглядная, согласен. Визжащий боец…
Шаг, уклонение на корпус. Удар ножом пришелся под правую переднюю ногу атакующему сухостою. А нехрен прыгать на оператора, сука. Я успел разглядеть желтые клинья зубов и довернул нож, уходя в кувырок.
Картинка замерла в статике. Быстрая оценка меня удовлетворила — бойцы немного ошарашены, дышат тяжело, но дышат. А тощий лежит на щите с удивленной миной, потому как щит пытается подняться.
— Поймал, — выдал он сакраментальное.
— Зачем? — задала самый логичный вопрос Крыса.
И последовал самый логичный ответ:
— Не знаю.
Из-под щита послышалось ядовитое шипение. Как-то напрягает, не находите? Есть нечто мерзкое и неестественное в иссушенных тварях. И я даже знаю что — их, сука, не должно быть.
Сделав шаг, приник к дорожке, уловил момент, когда тощего вновь приподняло, и засадил в щель пулю. А вот эхо выстрела мне не понравилось — далеко ушло.
Поднялись, постояли. Шест недоверчиво смотрел на щит, точно металл принял неверное решение без спроса хозяина. А краб сдох — гостинец выбил глаз и резко прервал существование живой мертвечины.
— Норм дохнут, — опередил меня умник. Вывод правильный и мне приятный. Все, что надо знать о сраных тварях.
— И никакой мистики, — фыркнула мелкая, оттирая Малюту от синеватых разводов.
— Смотрите, — выдохнула Ива, тыкая пальцем в трупы.
Наверное, слово станет моим нелюбимым. После случается всякая хрень и смене № 7 приходится выгребать. Но мы посмотрели. Над изломанными телами вспыхнули ярко-зеленые искры адхар. Точно светляки — оттенок прям кислотный.