Мне показалось, что я только на минуточку закрыл глаза, как почувствовал тряску организма и услышал зов Багиры. Злой и раздраженный от недосыпа я заворчал:
— Ироды! Только уснул… Чего вы мне спать не даете? Оказалось, что меня тормошил Серёга.
— Стас, я все понимаю, но тут такая ситуация…
Протерев глаза, я увидел, что вся компания смотрит на меня как-то странно.
— Да чего случилось то, — зевая, спросил их я.
— А ты глянь вперед, — попросил меня полковник.
Пробравшись через второй ряд, я увидел, что дорогу нам перегородили с десяток огромных Шорков. Они сидели и лежали на трассе, полукольцом окружив нашу машину. У всех было совершенно разная расцветка. А ведь некоторые могут быть и замаскированными, — возникла у меня мысль.
— И чего им надо? — раздраженно спросил я у друзей.
— Мы не знаем, — ответил Володя. — Я ехал по дороге и заметил, что они толпой вышли на трассу. Естественно, я стал сбрасывать скорость, но животные не разбежались, а расселись в ожидании. Багира, что-то пыталась нам сказать своим хрипатым языком, но мы-то ее не понимаем. Пришлось тебя будить.
— Ну, и чего они хотят? — спросил я уже Багиру.
— Они хотят поговорить с нашим вожаком.
— А с чего они решили, что я ваш вожак? — я спросонья плохо соображал.
— Я им сказала. Что ты мой вожак и это твой прайд. Тебя ждет другой вожак. Хочет поговорить.
— Так, парни, — обратился я к товарищам. — Я оказывается ваш вожак, а вы моя стая. Поэтому пропустите-ка пахана. Мне надо перетереть базар с местной братвой. Открыв сдвижную дверь салона, мы с Багирой вышли наружу. От окружившей нас стаи отделился матерый Шорк, и не спеша пошел к нам на встречу.
— Офигеть у него размерчик, — подумал я. Животное не уступало по габаритам огромному тигру. Вот только мощные длинные лапы выдавали в нем другое существо. Зверь подошел к нам поближе и присел на дорогу. Багира присела чуть сзади меня, показывая свой уровень в стае.
— Ты вожак? — вдруг услышал я в своей голове его голос.
— Да.
— Ты странный вожак. Совсем еще детеныш…
Его сравнение меня удивило, но надо держать марку.
— По годам своего мира, я уже взрослая особь, — я встал чуть приосанившись.
— Года не важны. Важен разум. Он у тебя только просыпается, как у ребенка.
— А-аа! Вот оно что! — дошло до меня. Действительно, для местных — мы еще только родились.
— Вы только начинаете играть в игрушки! — пояснил вожак.
Вот эта фраза меня сильно удивила:
— В какие игрушки?
— Я вижу у одного из вас игрушку. — Животное вдруг кивнуло головой на выглядывающего из дверей Серёгу. — У него шар силы.
Силовой артефакт для этих животных — игрушка! У меня мозги стали заплетаться. Но собравшись с мыслями, я решил спросить:
— Почему ты называешь артефакт игрушкой?
— Это игрушки для детей, — пояснил вожак. — Пока дети слабые, эти предметы им необходимы. Они развивают их и защищают. Но когда ребенок вырастет, игрушки ему больше не будут нужны…
Мои мозги лихорадочно стали перебирать все виденные мной артефакты.
— То есть ты хочешь сказать, что вещи, которые защищают, перемещают нас или другие предметы, транслируют картинки в наш мозг — это все игрушки для детей?
— Ты быстро сообразил. — Шорк на мгновение показал свою улыбку.
— Мля! Вот это клыки! Такими и ногу без проблем перекусит как травинку! — я немного поежился, представив себе, возможности этих поразительных челюстей.
— Да, ты прав, — согласился я с его доводами. — Но нам пока мы развиваемся, нужны подобные игрушки. Мир слишком жесток и нам нужна защита, пока мы не окрепнем.
— Я рад, что люди вернулись, — ответил мне вожак. — Я почувствовал вас издалека. Хотел увести свой прайд, но мой разум заметил вашего малыша…
Багира подошла ко мне и присела рядышком. А вожак продолжал: — Вы не убили его, как поступали ваши предшественники. Она живет с вами, и я вижу, что это ей нравится. Очень давно в нашем мире было подобное. В человеческую семью, у которой рождались дети и они начинали самостоятельно ходить — приходили молодые щенки Шорков. Они росли вместе, развивались и становились единой семьей, пока смерть не разлучала их. Но потом люди исчезли, и долго никого здесь не было. А когда появились новые люди, они стали нас убивать.
— Они боялись вас, — пытался я реабилитировать предшественников.