Учёные, во главе с профессором Лорматом, имевшим огромные связи в правительстве, продолжали кормить байками и их и Отдел контроля, представленный на Белаху полковником Томаевым. Половина данных, которыми оперировал тот — была неверна, а вторая — искажена. И поэтому на выводы сделанные им о потенциальной опасности все в Отделе разработок
смотрели с сожалением. Никому и в голову не приходило, что, не добившись понимания и у себя в Отделе контроля, Томаев обратиться к руководству контрразведки Федерации…
Там его внимательно выслушали и отправили восвояси. Сами же призвав «на ковёр» лиц курировавших проект, спросили — а что собственно у них там происходит? Понятное дело их информация отличалась от предоставленной полковником, но заинтересовала и напрягла руководство гораздо больше. И без Томаева зная о сути проекта, и отложив его давно в сторону оно, узнав новые подробности, ввело в действие план разработки «вражеского агента», применительно к, мирно клянчившему технический спирт, странному существу — раз уж оно такое «понятливое»…
Устройство, которое так нервировало Томаева, действительно предназначалось для передачи данных от «второго» источника к «первому». Учёным, вроде, удалось достигнуть договорённости о том, что Нарушитель просто «попросит» «корабли» более четко обозначить своё местонахождение, а хоть и их появлением в «нашей» Вселенной на краткий миг. Мощная аппаратура, видя их, сама поймёт куда потом «подбросить» брата по разуму…
Сложно поверить, но люди из Отдела разработок, хоть и рассчитывали извлечь немалую выгоду из–за общения с существом (а начальство под это дело уже списало крупные и необоснованные расходы прошлых периодов), но в тоже время стремились, и помочь «гостю». Из — за непонятных людям сложных «жизненных» обстоятельств, оказавшегося в районе Туманности Розетка, и потерявшего возможность вернуться к оставленным между галактиками своим «кораблям»… Но через некоторое время выяснилось у Нарушителя не «хватает сил» и он попросил ещё время «подумать». Времени у руководства проекта пока хватало, но оно, на всякий случай, стало разрабатывать резервный вариант…
Ему решили предоставить возможность «докричаться» до них. Не без оснований надеясь всё же на прибытие тех и соответственно шанс после поближе познакомиться с инопланетными технологиями и прочими прелестями иной цивилизации. Само по себе — это обещало невероятный триумф руководителям проекта. Обстоятельства благоприятствовали вовсю — сам объект был настроен на сотрудничество, проблемы технологий были в принципе решаемы, место условного нахождения «кораблей» было почти известно. (Отдельные участники проекта, правда, несколько сомневались, в правильности интерпретации значения шипения, махания и «рисунков» Аргентума — как «корабли», скорее как «способ» или «возможность» перемещения, но их голоса были в меньшинстве). Был построен мощнейший усилитель «сигнала» Нарушителя на несколько иных принципах, чем обычная аппаратура «струнной» связи. Вроде всё было в порядке…
Но основной «друг» Аргентума госпожа фон Эрлах, всё больше ощущала его беспокойство или даже страх. Ошибиться было невозможно, последний очень тщательно проделал, вероятно, огромную работу по корреляции человеческих эмоций со своими и после очень серьёзно относился к проявлению последних — его основного средства общения. И он всё больше боялся…
Вначале ощущаемое беспокойство, относили на ошибки пси–группы, потом на «ошибки» самого существа, потом на другие и третьи факторы… Но сама Хелга понимала — Аргентум страшно не любит человеческие средства связи, в том числе и нахождение вблизи последних. Особенно его пугала мощь аппаратуры «струнной» связи… Обладавший способностью общения по «струнам Вселенной», без каких либо видимых технических приспособлений, он, вероятно, приписывал такую же и людям, на первых порах, вероятно, удивляясь их непонимающему «молчанию». Но первое же знакомство со «струнным» передатчиком Центра повергло его в очевидный шок.
Он, как мог, махал Хелге подручными предметами, и всё–таки заставил её понять — «слон в посудной лавке» то же самое, что и воздействие на «струны» при помощи передатчиков людей. Это было странно и никому не понятно — мощность сигнала его самого была не многим слабее передач обычных станций дальней связи. К слову, несмотря на утверждения Томаева, подкреплённые разнообразными «свидетельствами», Аргентум никогда не пытался передавать, что–либо, по «туннельной» или радиосвязи. Похоже, он и не подозревал о такой возможности…