— Здоровый, черт. Спробую меж глаз, — сказал бородач.
Второй выстрел — в лоб — опрокинул лося на бок. Пилот глянул на парнишку. У того было серое лицо.
Бородач вынул из кожаного чехла на поясе Длинный блестящий нож с деревянной рукояткой.
— Умеешь свежевать? — спросил механик.
— Было б что! На снежку оно очень сподручно. Сохатый, как по заказу тут лег.
— Мы вам топорик дадим. У нас есть небольшой. А сами полетим. Часа через полтора вернемся. Так, командир?
— Да-да, — сказал пилот.
— Ворочайтесь. Без мяса не останетесь.
Пока летели до базы, пилот не мог справиться с подавленным настроением. Об убитом лосе он старался не думать, но бородач и механик стояли перед глазами.
Почему бородач вышел из леса? Ведь он мог дождаться, когда вертолет улетит, и спокойно, без свидетелей, довершить начатое. Однако он все равно бы не был застрахован от того, что вертолетчики не расскажут об увиденном в поселке. А любая огласка ‘в таком деле ни к чему.
Бородачу нужно, чтобы вертолетчики улетели не с пустыми руками. К тому же увидел, что они одни. Да еще механик закричал: «Не бойтесь». А закричал так потому, что был заинтересован в том же самом — не хотел остаться ни с чем, без своего пая, а точнее, без платы за свое молчание.
На базу они привезли снаряжение, продукты, почту.
— Быстрее, парни, выгружайте, — торопил механик геологов. — У нас мало летного времени.
И отведя пилота в сторону, тихо добавил:
— Нам же еще нужно садиться там, — он щелкнул пальцами.
— Не нравится мне это, — твердо сказал пилот.
— Что? — не понял механик.
— Убийство лося. Это же преступление. И мы становимся соучастниками.
— Тише ты! Какое преступление! Здесь тайга… Лосей тут… Кто их считал! Тебе что — не надоело есть солонину в столовке? Принесем мясо в общежитие — ребята спасибо скажут.
— Почему же ты шепотом об этом?
— А зачем шуметь? Чтобы нас же потом дураками обозвали?
Механик решил, что пилот просто трусит. Вспомнил, как побледнел он, когда бородач добивал лося. Тюха! Такой в поселке долго не продержится. Раздражение сменила тревога: а что, если он там решил не садиться?
Но когда поплыла навстречу знакомая речная долина, внизу мелькнули две фигурки и пилот повел машину на снижение, механик облегченно вздохнул.
Бородач и парнишка времени не теряли. Лось лежал ободранный и выпотрошенный, на своей же шкуре. Рядом высилась гора внутренностей.
— Мы ее на всякий случай камнями закидаем, — сказал бородач.
Парнишка перемазался кровью, рот был полуоткрыт, но вряд ли от страха или отвращения, скорее от любопытства: наверняка впервые видел, как разделывают зверя.
Пилот сказал механику:
— Помоги им — время не ждет.
А сам взял лежащее на рюкзаке ружье бородача и принялся его рассматривать. Он не разбирался в различных типах охотничьих ружей, но карабины в принципе все одинаковы.
«Белка» — прочитал он на прикладе. Кажется, он слышал, что такие в охотничьих хозяйствах выдают по специальному разрешению. Оттянул затвор. В стволе был патрон.
Те трое дружно рубили и резали мясо. Бородач говорил:
— Килограммов сто пятьдесят чистого мяса. Мы с Колькой килограммов пятьдесят унесем. Что останется — в снег. Яму выроем.
— Ну, и нам килограммов пятьдесят, — выпрямился механик. Рукава форменной рубашки у него были закатаны.
— Ого, не много ли?
«Ну, хватит», — решил пилот. Сжимая карабин, он отошел к хвосту вертолета.
— Эй! — крикнул властно. — Хватит торговаться. Грузите все мясо в вертолет.
Набычившись, бородач двинулся на него. Пилот вскинул ружье.
— Не подходи. Хуже будет.
Бородач затоптался, обмяк. Безнадежно махнул рукой.
— Грузи мясо, дядя! Это смягчит твою вину.
— Начинайте! — подстегнул пилот остальных.
И погрузка началась.
Да, он все правильно рассчитал. Знал, что механик и парнишка подчинятся беспрекословно. Под вопросом был бородач. Но и в нем он, в общем, не ошибся: страх смял и бородача.
И ружья дяде не видать, как и мяса. В охотинспекции разберутся, откуда это карабин.
…Пройдя над поселком, вертолет сел на краю аэропортовского поля. Пилот устало наблюдал, как замедляют свой бег тени от лопастей винта. Механик ерзал на своем сиденьи.
— Мясо-то куда денем? — спросил он наконец.
— В столовую сдадим. Сам же сказал — надоело есть солонину.
И тут же подумал, что он это мясо есть не сможет.