— Ты со мной дружи. Я здесь всё и всех знаю. У меня вот здесь, — он постучал пальцем по залысине, — самые свежие новости. Думаешь, начальство знает больше? Черта с два оно знает! Треплются-то все где? А все сюда приходят. А тут я: сижу и слушаю. Ладно, ты кушай, не буду отвлекать. И вот что еще: расслабься, ты не в армии!
Я принялся кушать. Суп-пюре из крабов и острейшие буритос — блины с мясом.
При этом я мысленно воздал должное бармену: «Какой тактичный человек! Не стал выспрашивать, с чего это я „бывший истребитель“. Опытный!»
Ваш покорный слуга расположился за стойкой у всех на виду. Я ел и разглядывал в огромный панорамный иллюминатор, как розоватый шар Лукреции кажет щегольские кудри протуберанцев из-за Цандера. Лукреция была красавицей. Как, впрочем, большинство из их семейки. Красиво рождаются, красиво живут, и умирают — тоже красиво.
Я, стало быть, любовался звездой, а меня усиленно разглядывал весь космический кабак — еще бы, новичок! Станция велика, а персонала не больше шести-семи тысяч. Считай — здоровая деревня, все всех знают.
Ну и я, естественно, в долгу не оставался — косил лиловым глазом, как жеребец на манеже.
Народ уверенно подразделялся по внешним признакам на типы: пиджаки — херенте[1] и прочие шишки, кители — боевые пилоты, синие комбинезоны — пилоты гражданские, серые комбинезоны — техники и разные работяги. Ах, да! Совсем забыл черных — службу безопасности «Hermandad» (она же, по-нашему, «Эрмандада»).
В баре уверенно господствовали пиджаки.
Неудивительно — люди попроще питались в бесплатных рабочих столовых по расписанию. Не могу сказать, что цены кусались, видали мы на Земле места дороже. Но и не кадетский бар в поселке Медвежий, отнюдь. Мой обед обошелся в двенадцать терро, а ведь я ничего не пил! Хотя кормили вкусно и обильно, на все деньги.
Итак, пиджаки. Пиджаки сверлили меня глазами с явным неудовольствием. Какой-то мизерабль, да еще не в корпоративной униформе, со свиным рылом в калашный ряд…
Но мне было наплевать.
Огненные дни над Наотаром уверенно развернули юношескую застенчивость на сто восемьдесят. После рентгеновских лазеров, после смертельных плясок, которыми угощали нас гребешки, после атаки флагманского астероида «Эльбрус», да без прикрытия, да прямо с курсантской скамьи… Бояться недовольства какого-то офисного планктона? Три раза «ха». Извините, я свое отбоялся.
Из пиджачной компании, да и вообще из общего униформированного стиля, заметно выбивался колоритный персонаж, оккупировавший столик возле обзорного иллюминатора.
Смуглый брюнет, кажется, таких штампованно называют «жгучими», бритый налысо, с кинжалом эспаньолки в обрамлении инфернальной щетины. Из-под стола выглядывали свободные штаны военного покроя и дорогущие штиблеты крокодиловой кожи. Великолепие венчала затрапезная белая майка второй свежести. Был он сух, отменно мускулист и в дымину пьян.
Хулиган ни на кого не смотрел. И на него тоже никто не смотрел. Даже мордовороты «Эрмандады» показательно его игнорировали, хотя, казалось бы, должны глаз не спускать.
Какой харизматичный субъект! Я постановил, что мы обязательно познакомимся.
Обед подошел к концу, подошло к концу и время. О чем не преминул напомнить опытный бармен Августин.
— Андрэ, дело не мое, но ты бы поспешил! Уже без четверти три. На собеседование лучше не опаздывать, они этого страшно не любят. У нас новый херенте — сеньор Роблес, еще не накомандовался.
— А тут далеко?
— Если бегом, за десять минут успеешь. Значит, смотри: выходишь, сразу направо, дуй до восьмой переборки, там лифт. Поднимаешься на три уровня вверх. И прямо по красным указателям до Центральной. Там пройдешь вперед, сразу на лифт не садись, шахту постоянно чинят, до административного блока не доехать. А следующая шахта ведет прямо в офисы. Там и кнопка такая есть: «Офис». А дальше разберешься. Давай, вали! И не тушуйся. Ты им нужнее, чем они тебе!
Офис. Разительное отличие от потерханных помещений рабочих секций. Все такое вылизанное, строгое, модное. Скрытые светильники, встроенные краники для питья с набором стаканов, даже информационные терминалы с голографической клавиатурой!
В приемной сидела умопомрачительная секретарша образцово-показательной модели в костюмчике. Стиль «эро-офис» — минимальная юбка, плюс комбинезонный верх, а спина-то поди голая до самой жо… мидель-переборки.
Так и оказалось. Спина была не просто голая, голыми были и верхние четверти мидель-переборки. И ни намека на трусики.